Агентство «ТЧК». Нечисть в помощь. Дарья Снежная

s>

      Солнце уже давно заливало комнату ярким светом, так что мне с большим трудом удавалось не жмуриться. Из полуоткрытого окна долетал утренний шум: сигналили раздраженные бесконечными пробками водители, пыхтели автобусы на остановке, то и дело доносились надрывные вопли мигалок. Но я добросовестно притворялась спящей, дожидаясь, пока Игорь наконец уйдет на работу.

      Он не торопился. Неспешно выпил свой утренний кофе, почитывая «Бизнес-журнал», потом долго полоскался в душе. Вышел оттуда такой свежий и благоухающий, что аж противно. Еще дольше топтался в комнате, всем своим видом демонстрируя, что выбирает одежду (в ряду совершенно одинаковых белых рубашек и темно-синих костюмов!), а вовсе не дожидается, что я проснусь и одарю его поцелуем.

      Фиг ему!

      Наконец моего виска коснулись сухие губы. Пришлось недовольно хныкнуть и натянуть одеяло на голову. Игорь прекрасно знал, что будить меня себе дороже, а потому поспешно убрался. Из коридора долетело прощальное звяканье ключей, после чего в квартире воцарилась тишина.

      Я тут же откинула одеяло в сторону и блаженно потянулась на шелковых простынях. Этого постельного набора, привезенного Игорем специально для меня из Японии, мне определенно будет не хватать. Или с собой забрать? Решив, что это «богатство» в чемодан не влезет – да и что я, побирушка какая-то – белье красть? – я вскочила и занялась делом. На сборы есть не больше часа. Позже Игорек начнет названивать, чтобы пожелать мне доброго утра, поймет, что телефон отключен, и тут же примчится со скоростью света.

      Аккуратность никогда не входила в число моих основных достоинств, а потому добрую половину своего гардероба я оставила Игорю на память, взамен прихватив фикус. Вообще-то это была орхидея с роскошными белыми цветками на хрупком стебле, которую я приволокла с улицы: кто-то умудрился забыть ее на автобусной остановке. Но слово «фикус» короче и понятнее. Готова спорить на какие угодно деньги, что на работе, где цветку предстояло теперь поселиться, его все равно именно так и обзовут.

      Прощальные записки – мой конек. На составление послания не ушло много времени, но, думаю, Игорек оценит. И не обидится. А то, что порыдает пару дней, так оно и к лучшему. Потом найдет себе другую. Молодые, красивые и богатые бизнесмены в кровати одни долго не залеживаются.

      В таком виде – с чемоданом в одной руке и с фикусом в обнимку, одетая во что пришлось, с нечесаной гривой волос – я выскочила из элитного лифта элитного дома, попрощалась с элитной консьержкой, раскланялась с элитным охранником, после чего едва ли не вприпрыжку направилась к метро. На мое счастье, я относилась к той уникальной категории людей, которые подземку любят. Нет, жаловаться на давку, духоту, грязь и грубость приходилось время от времени и мне. Но в общем и целом я решительно не понимала, как можно променять милый моему сердцу грохот вагонов под рев музыки в наушниках на унылое простаивание в многокилометровых столичных пробках. Права на вождение у меня имелись, и одно время я даже изображала отчаянную гонщицу и любительницу скорости, однако с недавних пор забросила их в самый дальний карман сумочки и больше не доставала. Ни права, ни сумку, уж больно отвратительный у нее был цвет.

      «C’est le bien qui fait mal!»[1] – заверещал мобильник голосами французских исполнителей рок-оперы, и я запоздало спохватилась, что забыла его отключить. На мое сомнительное счастье, это оказался не Игорь, а Князь.

      – Сабрина? – утвердительно осведомился холодный веский голос в трубке. – Где тебя черти носят, позволь узнать? Ты должна уже две минуты как быть на работе.

      Я машинально сверилась с часами – девять же. Ах да, и две минуты!

      – Скоро буду, – туманно отозвалась я, прикидывая, что в пределах Москвы час – это очень даже «скоро». Кто ж знал, что Игорю именно сегодня приспичит уйти на работу позже?

      – Уволю к чертовой матери, – устало вздохнуло начальство и отключилось.

      Отсутствие пунктуальности было для Князя самым страшным и в принципе единственным грехом. Все остальные он не признавал и с удовольствием им предавался во внерабочее время. Специфическая вампирская физиология исключала разве что один из них. Но что поделать, ради вечной жизни можно и отказаться от такой малости, как постельные утехи.

      Не успела я ткнуть в спасительную кнопку «отключить», как телефон разразился очередной трелью. На этот раз веселым «А нам все равно: не боимся мы волка и сову».

      – Сабрина, тут… приперлись… Князь… всех убьет… никого… – Отчаянный шепот Фея долетал до меня через раз, однако стоило вагону остановиться на станции, как прозвучало совершенно несчастное: – А я не знаю, что мне делать с толпой одетых в кожу и цепи мужиков!

      – Спроси, что они предпочитают: хлыст или плетку, – хихикнула я, вызвав испуганное недоумение на лице сидящей рядом девушки и прицельную заинтересованность во взгляде парня напротив.

      Мученический стон на том конце стал мне ответом.

      – Проводи их в кабинет и предложи выпить. Только

1

«Именно добро причиняет больше всего боли!». Песня из мюзикла «Mozart. L’Opéra rock». – Здесь и далее примеч. авт.