Проклятая. Юлия Шкутова

кий. Вон даже сверху видна последняя ступенька и плотно утрамбованный земляной пол. Удобнее перехватив корзинку для овощей, девушка насмешливо фыркнула и бодро застучала каблучками по камню.

      Черная крепость Андархейм и без такого антуража вызывала у людей жуть. Слишком много слухов и легенд ходило вокруг этого оплота, сдерживающего нашествие ледяных тварей – порождений безумных идей одного из сильнейших магов древности. Когда-то и Джесса испуганно охала, подслушивая рассказы о крепости из уст кухонной челяди. Но те времена давно прошли, и теперь она сама стала одним из обитателей этих пропитанных магией стен. Правда, судя по всему, ненадолго.

      Замерев, девушка поджала губы и, на мгновение зажмурившись, решительно тряхнула головой, отчего каштановая коса перелетела через плечо на высокую грудь, скрытую плотной тканью шерстяного платья и меховой жилеткой. Джесса давно уже решила, что продержится столько, на сколько хватит сил. А потом… Ледяное ущелье еще никогда не отпускало своих жертв.

      Набрав морковки, картошки и положив сверху пару кочанов капусты, Джесса подняла заметно потяжелевшую корзину и направилась к выходу из подвала. Но дорогу ей перегородила невысокая щуплая фигура Марта Суйвека, воспитанника коменданта. Пятнадцатилетний паренек остался сиротой две зимы назад. Ледяное ущелье забрало его родителей и отморозило у младшей сестры половину души. Но мальчишка держался молодцом, не унывая и обучаясь тем азам магии, которые преподавал ему шейн Рейв Ченс.

      – Так и знал, что ты мне все испортишь! – возмутился Март, с неприязнью осматривая совершенно нестрашный спуск.

      – Я не порчу, а от виселицы тебя, оболтуса, спасаю! – насмешливо ответила Джесса и махнула рукой, давая понять, что желает пройти наверх.

      – Да ничего бы ей не было! – фыркнул парнишка и протянул руки, забирая тяжелую корзину. – Зато в следующий раз поостережется трепать языком и обзывать мою Маюшку дурочкой.

      Джесса промолчала, прекрасно понимая злость Марта. Жила в их крепости одна вдова. Муж ее как раз служил здесь же и погиб четыре зимы назад. Обычно семьи погибших уезжали, но в этот раз комендант пожалел женщину, у которой никого больше не осталось. Сама Джесса, прожившая в крепости всего лишь год, не знала, какой шейна Скорпа была раньше. Но поговаривают, что именно после смерти мужа характер ее испортился. Она вроде бы и не со зла говорила, только в словах яд так и плескался, больно жаля окружающих. И больше всего доставалось Марту и его младшей сестре Маюре. Вот паренек и изгалялся как мог, навешивая пока еще некачественные, но вполне правдоподобные иллюзии.

      И оглашать бы сейчас испуганным визгом шейне Скорпе всю хозяйственную постройку, если бы вместо нее в подвал за овощами не спустилась Джесса.

      – Ой, я вспомнил! – Март затормозил на предпоследней ступеньке, перекрывая своим худым телом выход. – Шейна Рози просила прихватить редис и петрушку.

      – Хорошо, сейчас спущусь за ними. – Скептически осмотрев пантомиму «Март и здоровая корзина», девушка поинтересовалась: – Дотащишь до кухни или меня подождешь?

      – Вот еще! – Парнишка выпятил подбородок, а голубые глаза упрямо сверкнули. – Я ж не задохлик какой!

      – Беги уж, незадохлик, а то шейна Рози ругаться будет.

      Широко улыбнувшись, паренек утащил корзину наверх. А Джесса поспешила вниз, думая, какой же он еще ребенок.

      «Зато когда вырастет, станет красивым мужчиной, грозой женских сердец, – с усмешкой подумала она. – Интересно, кто будет той, которая научит его всем премудростям любви? Может, самой взяться за дело? Позвать вечерком к себе в комнату и, как только войдет, оставить легкий поцелуй, проведя языком по губам. О, его глаза, несомненно, наполнятся удивлением, смущением и неверием! Такой сладкий, невинный…»

      С шумом втянув воздух в легкие, Джесса откинулась на прохладную стену, почувствовав приступ тошнотворного страха. Руки мелко затряслись, и она прижала их к груди. Но вскоре дрожь прошла по всему телу, а из горла вырвался тоненький всхлип. Сползя по стене вниз, Джесса уселась на ступеньку и уткнулась лицом в колени, пережидая приступ. Эти постыдные, пугающие ее мысли стали появляться с завидным постоянством. Словно намекая: время на исходе и спасения от проклятия нет. И от этого становилось еще хуже. Умирать в двадцать один год совсем не хотелось. Но и становиться ненасытной демоницей девушка не желала.

      Вскоре дрожь унялась, а в душе поселилась спасительная пустота. Джесса очень надеялась, что она появится и тогда, когда придет пора уходить в Ледяное ущелье. Иначе сил и решимости могло не хватить. А так… Какая может быть жажда жизни, когда тебе становится все безразлично?

      Прежде чем вернуться на кухню, Джесса обождала еще пять минут, убеждаясь, что приступ не повторится. Пока она еще могла контролировать себя, но чем сильнее зима вступала в свои права, тем мощнее становился зов. А на день рождения, как утверждала мать Джессы, проклятие войдет в полную силу.

      – А вот и она! – раздался радостный голос Марта, как только девушка ступила за порог жарко натопленного помещения.

      – Простите, что задержалась, – извинилась Джесса,