Афганский компромат. Анатолий Гончар

а командира батальона по физической подготовке, оторвал взгляд от монитора, на котором белел листок с проектом очередного приказа.

      Он протянул руку, взял трубку и бодро представился:

      – Старший прапорщик Ефимов слушает.

      – Сергей Михайлович, здравствуйте! Вам телеграмма. – Тут Ефимов услышал, как работник штаба части прапорщик Юрасова шелестит бумагами. – Надо исполнить.

      – Срочно? – уточнил Ефимов, досадуя, что приходится отрываться от начатой работы.

      – Вчера, – ответила Юрасова и отключилась.

      Ефимов хмыкнул. Телеграммы, на которые следовало ответить за день или два до их получения, в последние годы редкостью не являлись.

      Он мысленно чертыхнулся, встал, не одевая бушлата, вышел из кабинета, закрыл дверь на ключ и поспешил в штаб части. Холодный ноябрьский ветер ударил в грудь, заставил поежиться.

      «Вот блин, с утра было теплее!» – подумал Ефимов, но возвращаться за бушлатом не стал, а прибавил шагу.

      Так что стометровку, разделяющую спортивный комплекс и штаб части, он преодолел в считаные секунды.

      – Товарищ старший прапорщик, разрешите ваш телефон, – заявил помощник дежурного по штабу и поднялся ему навстречу.

      – Держи.

      – А талон?

      Ефимов махнул рукой:

      – Я недолго, сейчас вернусь.

      Нужный кабинет располагался в нескольких шагах от входа, так какой смысл брать талон?

      Размышляя таким образом, Сергей распахнул дверь и проговорил:

      – Здравствуйте, Алина Анатольевна! Так что у нас там такое срочное?

      – Вот, Сергей Михайлович, держите. – Юрасова протянула ему листы, на которых виднелся тускло отпечатанный текст. – Там что-то по горной подготовке.

      Сергей взял телеграмму и тут же принялся ее читать. Из этого сообщения следовало, что с такого-то по такое-то ноября будут проведены занятия по горнолыжной подготовке. Прибыть в составе штатной роты, доложить о готовности…

      «Действительно поздновато! – Ефимов вновь мысленно выругался. – Доложить вчера – это ерунда, не в первый раз, а вот с прибытием в пункт назначения в обозначенные сроки никак не получится. Придется звонить в округ». – Ефимов поставил мысленную галочку в памяти, выписал себе в блокнот основное содержание телеграммы, вернул ее Юрасовой и поинтересовался:

      – Для нас еще что-нибудь есть?

      Алина Анатольевна отрицательно покачала головой и в свою очередь уточнила:

      – На контроль ставить?

      – Можете сразу отметить как исполненное.

      – Хорошо. Только не забудьте, пожалуйста.

      – Прямо сейчас этим и займусь, – пообещал Ефимов, направился к выходу, забрал телефон, заранее поежился и шагнул на улицу.

      – Гамлет! – едва войдя в помещение спорткомплекса, окликнул он младшего сержанта Оганесяна, инструктора по физической подготовке.

      – Да, товарищ старший прапорщик! – Оганесян выглянул из-за двери, ведущей в зал рукопашного боя.

      Весь потный от только что проведенного спарринга, он, тяжело дыша, подошел к Ефимову.

      – Гамлет, давай ноги в руки и дуй на железнодорожный вокзал. Надо заказать билеты до…

      – На сколько человек? – уточнил младший сержант.

      – На штатную роту. Если на сегодня билетов нет, узнай, на какое число они будут, и сразу же отзвонись. Давай, у тебя полчаса на то, чтобы принять душ и обсохнуть. И не тяни, мне еще в округ докладывать.

      – Понял, товарищ старший прапорщик! – Оганесян, не теряя времени, направился в душевую комнату, а Ефимов открыл кабинет и сразу же взялся за телефон.

      Ему следовало решить, какую именно роту отправить на горнолыжную подготовку, первую или вторую? Зябко передернув плечами, Сергей набрал номер казармы, где располагалась его родная вторая рота.

      – Дневальный по второй роте ефрейтор Жбанов слушает.

      – Старший прапорщик Ефимов, – по привычке представился Сергей.

      – Ага, это вы…

      – Привет, Леха, ротный на месте?

      – Так точно.

      – Позови.

      – Сейчас. – Ефимов услышал, как загромыхала по столу телефонная трубка.

      Жбанов ушел, а у Сергея перед глазами пронеслись картины того самого боя, который он тогда считал последним в своей жизни.

      «Жбана убили!» – опять услышал он страшный крик Боровикова.

      На эмоциональное восприятие этого сообщения у Ефимова в тот момент не было времени. Он лишь машинально отметил, что на один ствол стало меньше, и вновь погрузился в круговерть действий.

      И вот теперь, услышав знакомый голос, Ефимов вспомнил ту бесконечную радость, которая наполнила его, когда оказалось, что Федор ошибся. Алексей не умер, а всего-навсего потерял сознание. Выжил и тяжелораненый Горелов. Но из того боя