Crescendo. Ди Темида

, когда я пытаюсь попасть щёткой по зубам. Умывшись холодной водой, кое-как прихожу в себя – ночь прошла отвратительно. Снова.

      Добредаю до просторной кухни, морщась от бликующих отсветов висящей шторы-гирлянды, которую хозяйка дома неизменно включает с самого утра. Из телевизора льётся какая-то очередная тематическая реклама под низкий голос Фрэнка Синатры, и я невольно задумываюсь: что бы он сделал, узнав, как его любят и ценят до сих пор, но как при этом ненавидят всё те же песни на Рождество?..

      – Выглядишь невыспавшейся, – Кейт подмигивает мне, заботливо подвинув красиво сервированную тарелку с завтраком.

      Как всегда самокритичная Спенсер – не так уж и подгорела ароматная яичница, приправленная зеленью и специями, рядом с соседствующими тонкими кусочками лосося и авокадо.

      – Так и есть… – прячу взгляд, но всё-таки выдавливаю благодарную улыбку. – Выглядит очень аппетитно.

      Кейт отмахивается, мол, всё равно я могла бы лучше, не льсти, а затем деловито берётся за пульт. Думаю, что переключит канал на новости, которые мы обе не прочь послушать с утра, но нет, лишь убавляет звук, пристально уставившись на меня. Это довольно забавно – даже фартук подруга откопала под стать подступающему празднику, с новогодним принтом, и теперь, уперев руки в бока, вкупе с этим взглядом выглядит максимально комично. Всё бы ничего, если бы не последовавший далее вопрос, заданный слишком вдумчивым и жалеющим тоном:

      – Снова мучали кошмары?

      Вилка, поднесённая к моему рту, замирает, и я неохотно откладываю её обратно на тарелку. Иногда лучше ничего не скрывать – этому, отбивая хуками справа и слева нутро, слишком хорошо обучила меня жизнь – и озвучить вслух то, что есть на самом деле. Пусть всё ещё немного колет в рёбра, пусть всё ещё до полыхающего огня в сердце больно. Это пройдёт, как и всё проходит…

      – Если карие глаза можно назвать кошмарами, то да… – мне почти удаётся не вспоминать на этой фразе их обладателя.

      Удаётся вновь не впадать в образы того, что произошло со мной тогда на обочине – тут каким-то чудом сработали неведомые блокаторы в организме, отвечающие за провалы в памяти. Даже лицо Монтеры давно размылось. Удаётся не воскрешать и последующее пробуждение в Марбелье… Удаётся.

      Почти. Ещё немного самостоятельных ментальных тренировок – и точно покончу с этим. После всего пережитого годы назад, мучительно принятое решение разойтись с Альваро – ничто. Принятое мною, когда я очнулась в спальне на вилле и оправилась…

      – Не хочешь поговорить с мистером Морганом об этом? – Кейт, не мигая, смотрит на меня, пытаясь пробраться в душу, и медленно отпивает глоток из своей красной кружки с Сантой.

      В её стильных хай-тек апартаментах вся эта рождественская атрибутика выглядит и уютно, и неуместно одновременно.

      – Нет, Кейт, – твёрдо заявляю, придвигая к себе и свою, такую же, только зелёного цвета. – Ты знаешь, я впервые не нуждаюсь в сторонней помощи. Впервые не хочу заниматься самоанализом. Просто хочу забыть обо всём окончательно и не думать об… Альваро и тех событиях. Два с лишним года прошло, пора жить дальше, в конце-то концов. А то как страдающий подросток…

      Тяжело выдыхаю, будто заставила себя исповедаться. Надо отдать должное и Кейт – весь последний год, сколько у неё живу, эту тему она ни разу не поднимала, несмотря на то, что знает о моих проблемах со сном. Знает о том, как я изводила себя из-за него… И сейчас я даже рада что-то вскользь обсудить. Чтобы более не возвращаться к прошлому.

      – Ну, это ты не к месту, подростки такое бы и не пережили, наверное, – она смешно округляет глаза, допив свой кофе, и продолжает нарочито бодро: – А знаешь что? Реально, забей. Плевать на всё, Джейн, живи своей жизнью и не оглядывайся назад. Спасибо ему и Энтони за спасение, конечно, но действительно не стоит себя мучать.

      Разрезав на своей тарелке яичницу, Кейт деловито, но искренне добавляет:

      – И да… Прости, что спросила про сны.

      – Всё нормально… Когда-нибудь они закончатся. И это ты меня извини… – виновато опускаю взгляд, рассматривая авокадо, и чувствую горечь во рту. – Мне вообще давно пора съехать от тебя. Наверное, Энтони не рад тому, что не может оставаться здесь, когда приезжает.

      – С ума сошла? – всплескивает руками Кейт, умудряясь жевать и негодовать одновременно, затем тыкает в мою сторону вилкой. – Во-первых, я не готова пока делить быт с мужчиной, даже с таким чудесным, как он, – это всё убивает романтику; во-вторых, я попросту не дам тебе уехать, дорогая. Ну по крайней мере до тех пор, пока не буду убеждена в том, что ты вновь готова отстраивать свою жизнь.

      С печалью усмехаюсь эмоциональной тираде, думая о том, как же мне повезло с подругой. И о том, как я на самом деле больше не хочу ничего отстраивать, отдавшись на волю течению, направляющемуся в неизвестность. Надоело…

      – Спасибо, мамочка… – с лёгкой иронией проговариваю я, пробуя лосось, и Кейт негласно понимает, что продолжать наставления не стоит.

      Какое-то время мы молча наслаждаемся приготовленным ею завтраком под всё-таки включённые подругой