Ни любви, ни роботов. Артем Голиков

рает. Тридцать человек с высшим образованием жрут глазами монитор.

      – «Второстепенное вспоможествование!..» – шепчет второй режиссёр.

      – Втрстпное вспмнствие! – оживает Вадик. Мороженое из стаканчика падает ему на живот.

      – Стоп!.. Стоп!.. – Режиссёр кидает микрофон об стол и яростно трёт шею. Три часа ночи. Девушка-хлопушка стирает цифру 61 и меняет на 62.

      – У агентства предложение. – Женщина без лица выныривает из темноты за спиной режиссёра. – Давайте его ещё раз побьём?

      Режиссёр пожимает плечами и поворачивается к маме Вадика, та машет руками:

      – Бейте, бейте, ничего страшного.

      – Гм. Постановщики!..

      – Отставить постановщики! – Это бежит продюсер. – Отставить бить ребёнка! Вы что, с ума посходили?! – На лице продюсера такая ярость, что режиссёр невольно прикрывается ладонью. – Я тебе дам ребёнка бить! У него по контракту побои как переработка! Ты ему переработку платить будешь, бурдюк патлатый?!

      Хитрость мамы не удалась – режиссёр не хочет платить переработку. Два здоровенных постановщика, один с черенком от лопаты, другой с солдатским ремнём в руках, уныло возвращаются на место.

      Однако надо что-то делать. Режиссёр, кряхтя, выкарабкивается из-за столика и ковыляет к ребёнку.

      – Вадик, ты любишь котяток?

      – Ну да.

      – Таких пушистеньких, маленьких?

      – Да, люблю. А ещё биониклов и попкорн.

      – Это не важно. Вадик, у меня есть котёнок. Если ты не скажешь хорошо «второстепенное вспоможествование», я выдавлю ему глазки. Вот так, смотри, – режиссёр очень натурально показывает, – я возьму котёночка, сломаю ему лапки и выдавлю глазки. И он будет слепой и умрёт. Ты хочешь, чтоб котёнок умер?

      – Нет.

      – Ты скажешь «второстепенное вспоможествование»?

      – Втрстпное вспмнжствие.

      Режиссёр издаёт тяжёлый нутряной стон.

      – Агентство, в богу вашу душу мать, мы можем придумать ребёнку текст попроще?

      Слышно, как микрофон поднимают со стола, откуда-то сверху через колонки звучит капризный женский голос:

      – Клиент предлагал ещё вариант: «Восприпяху сущему коллаборационизму общностей» – подойдёт?

      Режиссёр снова воет. Снова склоняется к Вадику.

      – «Вто-ро-сте-пен-ное вспо-мо-жес-Мать его! – тво-вание» – скажешь так?

      Вадик серьёзно кивает.

      – Да.

      Жилка дрожит у режиссёра под глазом.

      – Иначе умрёт котёнок.

      – Да. – Тупо кивает Вадик.

      – Будет дубль!

      Режиссёр бежит на своё место. Вялое оживление в павильоне.

      – Камера?

      – Да.

      – Сцена 6 дубль 62. Щёлк!

      – Ну, давай, маленький ублюдок!.. Начали!

      – Втрстпна вспмнжство!

      – Ещё раз!

      – Втрстпна вспмнжство!!

      – Веселей!

      – Втрстпна вспмнжство!!!

      – С улыбкой!

      – Втры-сты-пна вспы-мныж-ва!!!..

      – Стоп!

      Режиссёр вопросительно озирается.

      Монтажёр: – Он должен сказать это на две секунды быстрее и держать мороженое в другой руке.

      Оператор: – Ему надо довернуть лицо к свету на пять градусов по часовой.

      Звукорежиссёр: – Чтобы не задевать локтём микрофон, мальчик должен встать раком.

      Костюм: – Пусть не мнёт одежду.

      Грим: – Пусть не моргает и не чешется.

      Реквизит: – Мороженое полиуретановое, если он дотронется им до лица, то ослепнет.

      Женщина без лица (снова выныривая из темноты павильона): – Слово «второстепенное» должно звучать с затаённой откровенностью, а «вспоможествование» как бы лукаво, но в то же время без обиняков, иначе мы это клиенту не продадим.

      Второй режиссёр: – Через десять минут нас выгонят из павильона, мы можем переставляться на пэкшот[1]?

      Режиссёр берет микрофон и поднимается в полный рост.

      Режиссёр: – Вадик. Посмотри на меня. Ты видишь нож? Видишь, какой он большой и острый? Вадик, сейчас мы включим камеру, ты повернёшься в нужную сторону и не моргая и не трогая рубашку и микрофон, с затаённой откровенностью, но при этом лукаво и без обиняков скажешь «второстепенное вспоможествование». Если ты этого не сделаешь, маленький ублюдок, клянусь богом, я перережу (иди сюда!..) я перережу твоей маме горло. Кивни, если понял? Отлично. Я буду держать твою маму вот так, чтобы тебе было видно. «Второстепенное вспоможествование». Запомнил? Камера, мотор!..

      Вадик закончил съёмку под утро, когда чужие дяди уже ругались матом и выдирали шнуры, полежал недолго в детской психиатрической с навязчивым неврозом, полностью восстановился, закончил школу и техникум, на свадьбе сокурсника поднялся

1

Пэкшот, от английского packshot – «кадр с упаковкой».

Завлекательное изображение продукта в самом конце рекламного ролика.

Когда в финале рекламы печенья вам показывают красивую пачку печенья – это пэкшот.