Жил бедный принц… (сборник). Ганс Христиан Андерсен

      Жил-был бедный принц. Королевство у него было совсем маленькое, но всё-таки не настолько уж ничтожное, чтобы принцу нельзя было жениться; а жениться ему хотелось.

      Это, конечно, было дерзко с его стороны – спросить дочь императора: «Пойдёшь за меня?» Впрочем, имя он носил славное и знал, что сотни принцесс с радостью приняли бы его предложение. Интересно знать, что ответила ему императорская дочка.

      Послушаем же, как дело было.

      Отец у принца умер, и на его могиле вырос розовый куст невиданной красоты: цвёл он только раз в пять лет, и распускалась на нём одна-единственная роза. Но что это была за роза! Она благоухала так сладостно, что понюхаешь её – и заботы свои и горе забудешь. Ещё был у принца соловей, который пел так чудесно, словно в горлышке у него хранились все самые прекрасные мелодии, какие только есть на свете. И роза и соловей предназначались в дар принцессе; их положили в большие серебряные ларцы и отослали к ней.

      Император приказал внести ларцы прямо в большой зал, где принцесса играла с фрейлинами в «гости», – других занятий у неё не было. Увидав большие ларцы с подарками, принцесса от радости захлопала в ладоши.

      – Если бы там оказалась маленькая киска! – воскликнула она.

      Но в ларце был розовый куст с прекрасной розой.

      – Ах, как мило она сделана! – залепетали фрейлины.

      – Больше чем мило, – проговорил император, – прямо-таки великолепно!

      Но принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.

      – Фи, папа! – сказала она. – Она не искусственная, а настоящая!

      – Фи! – повторили все придворные. – Настоящая!

      – Подождите! Посмотрим сначала, что в другом ларце, – провозгласил император.

      И вот из ларца вылетел соловей и запел так чудесно, что ни у кого язык не повернулся сказать о нём дурное слово.

      – Бесподобно, прелестно! – затараторили фрейлины; все они болтали по-французски одна хуже другой.

      – Как эта птичка напоминает мне музыкальную табакерку покойной императрицы! – сказал один старый придворный. – Тот же тембр, та же подача звука!

      – Да! – воскликнул император и заплакал, как ребёнок.

      – Надеюсь, что птица не настоящая? – спросила принцесса.

      – Самая настоящая! – ответили ей послы, доставившие подарки.

      – Так пусть летит, куда хочет! – заявила принцесса и отказалась принять принца.

      Но принц не пал духом – вымазал себе всё лицо чёрной и коричневой краской, надвинул шапку на глаза и постучался.

      – Добрый день, император! – сказал он. – Не найдётся ли у вас во дворце какой-нибудь работы для меня?

      – Много вас тут ходит да просит! – ответил император. – Впрочем, погоди – вспомнил: мне нужен свинопас. Свиней у нас тьма-тьмущая.

      И вот принца назначили придворным свинопасом и поместили его в убогой крошечной каморке, рядом со свиными закутками. Весь день он сидел и что-то мастерил, и вот к вечеру смастерил волшебный горшочек. Горшочек был весь усыпан бубенчиками, и когда в нём что-нибудь варили, бубенчики вызванивали старинную песенку:

      Ах, мой милый Августин,

      Августин, Августин,

      Ах, мой милый Августин,

      Всё прошло, всё прошло!

      Но вот что было всего занимательней: подержишь руку над паром, который поднимался из горшочка, и сразу узнаешь, кто в городе какое кушанье стряпает. Да, уж горшочек этот был не чета какой-то там розе!

      И вот принцесса отправилась на прогулку со своими фрейлинами и вдруг услыхала мелодичный звон бубенчиков. Она сразу остановилась и просияла: ведь сама она умела играть на фортепьяно только одну песенку, «Ах, мой милый Августин», да и то лишь одним пальцем.

      – Ах, и я тоже это играю! – сказала принцесса. – Вот как! Значит, свинопас у нас образованный! Слушайте, пойдите кто-нибудь и спросите у него, сколько стоит этот инструмент.

      Пришлось одной из фрейлин надеть деревянные башмаки и отправиться на задний двор.

      – Что возьмёшь за горшочек? – спросила она.

      – Десять поцелуев принцессы! – ответил свинопас.

      – Как можно! – воскликнула фрейлина.

      – Дешевле нельзя! – ответил свинопас.

      – Ну, что он сказал? – спросила принцесса.

      – Право, и повторить нельзя! – ответила фрейлина. – Ужас что сказал!

      – Так шепни мне на ухо.

      И фрейлина шепнула.

      – Вот невежа! – рассердилась принцесса и пошла было прочь, но… бубенчики зазвенели так приманчиво:

      Ах, мой милый Августин,

      Всё прошло,