Случайная невеста. Алина Аркади

ать, бывшего начальника, наблюдая изменяющееся выражение Хренова. И откуда смелость у меня взялась высказать всё, что накопилось за пару лет работы в этой фирме? Наверное, перебор. Аут. Край. Во всех смыслах.

      – Асенька, ну зачем ты так? – Чёртов подлиза снова улыбается и ластится, подобно большому толстому коту. – Ты пришла к нам со свеженьким дипломом юриста, а мы, то есть я, взяли тебя на место помощника юриста, чтобы ты набралась опыта, натаскалась в юридических вопросах. Тебе помогали, советовали, рассказывали, оказывали любую помощь!

      – Помощь? – почти взвизгиваю. – Это называется помощью? Меня гоняли за кофе, обедами, использовали в качестве разносчика деловой корреспонденции, хотя непонятно, зачем она вообще нужна при наличии интернета и общей почтовой сети фирмы. Я даже успевала подрабатывать вашей секретаршей, формируя график встреч и предстоящих дел. Всё что угодно, только не работа по основному профилю. И всё это время я получала оплату как стажёр! Стажёр! А я здесь работаю два года! Где это видано, чтобы работник был стажёром два года?! – повышаю голос, что мне совершенно несвойственно.

      – Ася…

      – Всё, хватит! Подписывайте моё заявление сегодняшним днём. – Тут же на стол ложится лист бумаги и мой босс, пробежавшись глазами по строчкам, нехотя выводит размашистую подпись.

      – Я могу порвать эту бумажку, и мы сделаем вид, что ничего не было…

      – Всего доброго, Антон Николаевич, ищите другую дуру, которая почти бесплатно будет исполнять все ваши глупые поручения!

      Разворачиваюсь, не собираюсь выслушивать лестные дифирамбы в свой адрес, которые неоднократно действовали на меня, как сильнейшее успокоительное. Пара ласковых слов от Хренова, обещание пересмотреть список моих обязанностей и всё – я снова выполняю всё, что приказывают.

      С меня хватит.

      Возвращаюсь в кабинет, яростно стреляя взглядом в Лунцова, который сегодня и довёл меня до этой самой грани. Терпела многое, чтобы сохранить место в этой фирме, но, когда сосед по кабинету упустил кружку, которая, разлетевшись вдребезги, залила содержимым всё вокруг, и приказным тоном потребовал, чтобы я принесла тряпку и вымыла пол, меня накрыло. Окончательно и бесповоротно.

      Всегда спокойная и старающаяся обойти конфликт, я вспыхнула злостью, словно спичка, направив всю свою ярость на Лунцова, а затем пошла к боссу, чтобы уведомить о своём увольнении. Достаточно вытирать о меня ноги, чем последние два года здесь все и занимаются.

      Беру небольшую коробку со скромным содержимым, представляющим мои вещи, и решительно вхожу в лифт, чтобы больше никогда не появиться в этом чёртовом здании, которое вызывает лишь негативные ассоциации.

      Обычно спокойная и уравновешенная девочка Ася сегодня злится на весь мир и в частности на себя за то, что два года терпела откровенные издевательства в свой адрес. Только вот мне казалось, что своей услужливостью и помощью делаю лучше всему коллективу, а оказалось, что мною откровенно пользовались все, с кем я работала.

      Правильно говорит Наташа: «Кто везёт, на том и едут». Сейчас безоговорочно с ней согласна. Неоднократно предупреждала меня, что всё должно быть в меру, а моя жертвенность не будет оценена, сделав мишенью для людей, желающих выехать на чужом горбу.

      Но теперь точно всё. Больше никаких «услуг» коллегам и моему боссу Хренову Антону Николаевичу.

      В метро словно застываю, найдя свободный уголок и водрузив коробку на колени. Уволилась, не просчитав дальнейший план действий.

      Умные люди сначала подыскивают новое место работы, а лишь потом увольняются, высказав в лицо начальнику всё, что у них накопилось. Я же действую от обратного.

      Глупая Ася! И глупость моя безгранична в своих масштабах.

      Знакомая общага встречает многочисленными тошнотворными запахами пищи, которая дымится на общей кухне. Маленькая комнатка два на два, которая обходится мне дёшево, но с ней в комплекте идут не слишком тихие соседи, иногда вступающие в очень громкие конфликты.

      Несколько семей с детьми, пара алкашей, две одинокие девушки-соседки и тётя Валя, которая живёт здесь, кажется, целую вечность и является моим единственным полноценным собеседником.

      – Ой, Асенька, а что ты так рано?

      Застываю в дверях общей кухни с коробкой в руках, которую, как самое большую ценность, прижимаю к груди. Тётя Валя готовит обед, что-то помешивая в кастрюльке.

      – Я уволилась.

      – Совсем достали, да? – прищуривается. – А я говорила – лопнет твоё терпение. Где это видано, на девчонке ездить постоянно! Паразиты!

      – Тёть Валь…

      – Ну что? – активно жестикулирует, размахивая длинной ложкой. – Ты им помощь бескорыстную, а они… Ай, – машет рукой, начиная по новой читать мне нотации.

      Но я не злюсь, она права. Все на протяжении последнего года говорили мне одно и то же, лишь с небольшими изменениями, а я отмахивалась, полностью убеждённая, что действительно помогаю коллегам.

      – Пойду переоденусь.

      – И возвращайся обедать! –