На остановке у сгоревшей березы. Светлана Мосолова

яженно всматриваясь в мутное лобовое стекло, выехал на дорогу.

      Печка, поурчав, заработала нормально. Приятели давно подсмеивались над его привязанностью к этой старой машине. Мужчина отшучивался, отмалчивался, но продолжал на ней ездить. Не в его характере посвящать посторонних людей в историю, что заставляла беречь старенькую «Ниву».

      На дороге сгущался туман. На миг почудилось, словно машина плывет в дождевых облаках. Он включил ближний свет. Закурил. Странное, тревожно-волнительное чувство, пришедшее рано утром, не покидало.

      «Старею, видать, – усмехнулся он, – сентиментальность появилась. Сроду мелодрамы эти не смотрел, а вчера и покурить не вышел, пока кино не кончилось».

      Он отвлекся на дорогу. Сбавил скорость на всякий случай. Даже светофор в этом густом тумане горел расплывчато и загадочно. На въезде в город, с другой стороны дороги, на остановке под крытым козырьком кто-то был. Он еще раз посмотрел туда. На лавке, как взъерошенный воробьишко, подняв ноги и обхватив колени руками, сидел пацаненок. «Совсем еще ребенок, лет десять, не больше, – подумал Михаил, – но у этого ребенка совсем не детский взгляд».

      – Словно отбившийся от стаи волчонок, а березу никак не срубят, – пробормотал он и снова подумал о мальчишке и сгоревшем от молнии в прошлом году дереве около остановки.

      С братом дела закончил быстро. От предложения остаться на обед отказался. Выпил только стакан чая с печеньем и выехал назад. Дождь не утихал. Туман рассеялся, но все вокруг оставалось в сером мареве. Людей по-прежнему было мало. Женщина на краю дороги несмело махнула рукой.

      – Сама не знает, нужна ей машина или нет.

      Он посмотрел в зеркало. Дорога была пустой. Только одинокая фигура этой женщины под дождем. Он, досадуя на себя, дал задний ход.

      – Куда вам?

      – Вы такси?

      – Нет, мы не такси. Вы будете продолжать мокнуть или ответите мне.

      Она растеряно улыбнулась ему.

      «Заигрывает, что ли?!» Пожалел, что вернулся за ней.

      – Да залезайте уже, – раздраженно и грубо бросил он, – не подходящая погода для разговоров.

      Она села в машину вся мокрая, насквозь пропитанная осенью. Чуть улыбнулась ему, словно извиняясь за свою нерешительность.

      – Мне нужна остановка у сгоревшей березы, – сказала она.

      Тревога мелькнула в ее глазах.

      – Я знаю туда дорогу, – добавила быстро и поправила мокрую прядь волос.

      – Я тоже, – отозвался Михаил, – понимая, что уже не сможет высадить ее, потому что по пути.

      «Остановка у сгоревшей березы… – мысленно повторил он, – но почему не название района, улицы? Не местная?»

      Но не спросил, промолчал. Какое ему дело?

      – Пристегнитесь.

      Она пристегнулась. Сцепив пальцы рук, напряженно смотрела в окно. Было видно, что сильно волнуется.

      «На кой ляд ей остановка нужна, – опять удивился он, – да еще в такую погоду, – может, чокнутая? Да вроде не похожа. Нормальный вид. Обыкновенный. Только мокрый».

      – Такой туман сильный, как бы не проехать, – негромко сказала женщина, не отрывая взгляд от окна.

      – Не проедим, – отозвался он, – не здешняя, что ли? – спросил все-таки.

      – Да нет. В Березовке мой дом.

      «И живет в соседнем лесничестве. Только я ее не помню. Хотя сейчас многие уезжают, приезжают, не живется людям на одном месте».

      Он включил радио. Но женщина, о чем-то подумав, решительно обернулась к нему и сказала:

      – Нужно выключить радио.

      – Почему? – удивился он.

      – А вдруг он закричит, а мы не услышим.

      – Кто закричит?

      – Андрейка, – сказала так, словно он был сто лет с ним знаком.

      Он послушно выключил радио, еще раз подумав, что баба малость не в себе.

      Когда до места осталось немного, женщина, тоже поняв, что они подъезжают, снова обратилась к нему:

      – Скажите, по этой дороге каким автобусом до Березовки доехать можно?

      – Автобусом доехать до самой Березовки можно, да только вечером. Два рейса в день. Утренний ушел, а вечерний в половине шестого. Есть проходящие, только с дороги еще три километра топать.

      «Значит, не местная», – мелькнула мысль.

      – В Березовке живешь, а как автобусы ходят не знаешь?

      – Недавно живу.

      Они подъехали к остановке. Женщина торопливо отстегнула ремень безопасности, вытащила из сумки кошелек.

      – Спасибо вам. Возьмите.

      Он посмотрел на деньги. Что-то такое было в этой попутчице необычное. Он сам не мог понять, почему медлит, не уезжает.

      «У всех свои истории, свои тараканы в голове», – подумал. Отказался от денег, объяснив, что просто подвозил по пути и осторожно закрыл за ней дверь.

      Стекло запотело. Левый дворник не работал. Он, ругаясь, вышел из машины, чтобы