Украденное письмо. Эдгар Аллан По

С. Огюста Дюпена в его крошечной библиотеке – она же кладовая для книг, – au troisieme № 33, Rue Dunфt, Faubourg, St. Germain[2].

      Битый час мы хранили глубокое молчание, всецело погруженные – так по крайней мере показалось бы постороннему наблюдателю – в созерцание причудливых облаков дыма, наполнявшего комнату. Что касается меня, то я думал о двух давних событиях, о которых мы беседовали в начале вечера: это было происшествие на улице Морг и тайна, связанная с убийством Мари Роже. И я невольно был поражен каким-то странным совпадением, когда дверь отворилась и вошел господин Г., префект парижской полиции.

      Мы встретили его очень приветливо: хоть многое в нем заслуживало презрения, но человек он был презабавный, к тому же мы не виделись с ним уже несколько лет. Мы сидели в темноте, и Дюпен привстал было, чтобы зажечь лампу, но снова уселся, услышав, что гость пришел посоветоваться с нами, – точнее, с моим другом, – относительно одного происшествия, наделавшего немало хлопот.

      – История эта, вероятно, потребует размышлений, – сказал Дюпен, – и нам, пожалуй, удобнее будет обсуждать ее в темноте.

      – Это тоже одна из ваших странностей, – заметил префект, называвший странным все, что превышало его понимание, и потому живший среди бесчисленных «странностей».

      – Вот именно, – отвечал Дюпен, предложив гостю трубку и пододвинув ему спокойное кресло.

      – Так в чем же теперь дело? – спросил я. – Надеюсь, на сей раз речь идет не об убийстве?

      – О нет, ничего подобного. Дело очень простое; я думаю, мы и сами с ним справимся! Но мне показалось, что Дюпену будет интересно узнать подробности: происшествие крайне странное.

      – Простое и странное? – спросил Дюпен.

      – Ну да, и это еще не все. В том-то и странность, что дело-то уж очень простое, а сбивает с толку.

      – Может быть, именно своей простотой оно и сбивает вас с толку? – заметил мой друг.

      – Что за вздор, – возразил префект, рассмеявшись.

      – Может быть, тайна слишком ясна? – прибавил Дюпен.

      – О господи, что за мысль!

      – И слишком очевидна?

      – Ха-ха-ха! ха-ха-ха! хо-хо-хо! – захохотал гость. – Ну, Дюпен, вы меня просто уморите.

      – Но что же, наконец, произошло? – спросил я.

      – Я вам, пожалуй, расскажу, – отвечал префект; сделав длинную затяжку, он задумчиво выпустил струю дыма и откинулся на спинку кресла. – Расскажу в немногих словах, но должен предупредить: дело требует строжайшей тайны, и я наверняка лишусь места, если выяснится, что я кому-то о нем рассказал.

      – Говорите, – предложил я.

      – Или не говорите, – заметил Дюпен.

      – Так вот: я получил извещение от одного высокопоставленного лица, что из королевских апартаментов похищен крайне важный документ. Похититель установлен. Тут не может быть никаких сомнений: видели, как он взял документ. Известно также, что документ до сих пор остается в его руках.

      – Откуда это известно? – спросил Дюпен.

      – Это ясно из самой природы документа, – отвечал префект, – и потому, что до сих пор не обнаружились последствия, которые должны обнаружиться, когда документ уйдет из рук вора, – то есть когда вор употребит его для той цели, ради которой похитил.

      – Нельзя ли немножко яснее? – заметил я.

      – Хорошо. Если так, я скажу, что документ дает лицу, владеющему им, власть в той именно области, где эта власть имеет особое значение. – Префект любил дипломатические обороты.

      – Я все-таки ничего не понимаю, – заявил Дюпен.

      – Не понимаете? Хорошо. Предъявление этого документа третьему лицу, – я не стану его называть, – затронет честь одной очень высокопоставленной особы. Это дает владельцу документа власть над некоей знатной особой, спокойствие и честь которой, таким образом, подвергаются опасности.

      – Но, – заметил я, – ведь эта власть зависит от того, известно ли укравшему документ, что обокраденная им особа знает похитителя? Кто же дерзнул бы…

      – Вор, – перебил префект, – министр Д., человек, который способен на все, достойное и недостойное. Самый способ похищения так же смел, как и остроумен. Документ, о котором идет речь (если уж говорить откровенно, это письмо), был получен пострадавшей особой в королевском будуаре, где она, находясь в одиночестве, принялась читать его и была захвачена врасплох другой знатной особой – именно той, от которой надлежало скрыть письмо. После неудачной попытки сунуть его в ящик она вынуждена была оставить письмо на столе. Впрочем, оно лежало адресом вверх и могло остаться незамеченным. В эту минуту входит министр Д. Его рысьи глаза мигом замечают конверт, узнают почерк на адресе, видят смущение особы – и тайна угадана. Поговорив о делах, министр с обычной своей торопливостью достает из кармана письмо, очень похожее на то, о котором идет речь, развертывает его, делает вид, что читает, потом кладет на стол рядом с первым и продолжает разговор о государственных делах. Наконец через четверть часа уходит, захватив письмо, адресованное вовсе не ему. Особа,

2

В Сен-Жерменском предместье, на улице Дюно, № 33, четвертый этаж (фр.).