Сводный босс. Алайна Салах

торый слишком неравнодушен к моим славянским корням, чтобы мстить за многолетний игнор, позволив склеить ласты в двадцать три.

      Пока самолёт тормозит до полной остановки, я откидываюсь на спинку кресла и расслабляю вспотевшие ладони. Спасибо, Бог, спасибо, дяденька пилот, вы были великолепны. Справа раздаётся облегчённый вздох, и я понимаю, что всё это время сжимала руку сидящего рядом толстяка, который выглядит, как приглашённая звезда шоу «Похудевший больше всех». И судя по тому, что весь полёт он уминал жирные пончики из бумажного пакета, звезда очень боится растерять форму.

      Я незаметно вытираю налипшую сахарную пудру о хлопок джинсовых шорт и извиняюще улыбаюсь ему. Сорян, пухленький, вот такие мы, русские дамы, впечатлительные. Я никогда не летала одна, всегда с мамой, и это наш ритуал – держаться за руки во время взлёта и посадки.

      Мама переехала в Америку полгода назад, познакомившись по интернету с разведённым бизнесменом Колином. Страсть немолодых вспыхнула ярко, и через неделю активной переписки и кокетливого хихиканья по Скайпу, Ромео примчался в Москву. Неделю сладкая парочка не вылезала из «Ритца» на Тверской, после чего Колясик, как его ласково прозвала мама, умчался по неотложным делам обратно, оставив возлюбленную с горой рыже-чёрных пакетов из ЦУМа и билетом в Нью-Йорк на ближайшую дату. В тот же день мама пригласила меня в ресторан, где за ужином, волнуясь и краснея, как школьница, сообщила, что Колясик «тот самый», и она переезжает к нему. Я, как хорошая дочь, разумеется, дала немолодым своё благословение, умолчав, что она так же думала и о Санечке, и о Павле Николаевиче, и о дяде Егоре, и о Паше, с которым познакомилась во время моего выступления на конкурсе бальных танцев. Мама всегда была лёгкой на подъём, и возрасту было не под силу искоренить её восторженный перфекционизм. Она долгие годы порхала от одного мужчины к другому в поисках той самой идеальной любви, о которой пишут в романах. Ну а кто я такая, чтобы говорить, что её поседевшему амуру пора повесить колчан на гвоздь и начать вязать носки?

      – Слава! Слава! – мамин визг оглушает переполненный зал аэропорта имени Джона Кеннеди. – Милая, как я соскучилась!

      Она бросается мне на шею и, сдавив грудную клетку до хруста, покрывает быстрыми поцелуями щёки. Щедро разукрасив их мазками «Руж Коко», отстраняется и озабоченно хмурит тёмные брови.

      – Ты похудела, Славик. Ножки и ручки как веточки. Так и знала, что тебя нельзя оставлять одну: ты совершенно не следишь за питанием.

      – Я тоже по тебе соскучилась, мам, – улыбаюсь я и приветливо машу рукой выглядывающему из-за её плеча Колину. – Hi, Colin, nice to see you again.

      Колину Леджеру под пятьдесят, он высокий, симпатичный и, к счастью, не принадлежит к тем тридцати восьми процентам белого населения США, страдающих страдающим? ожирением. После того как два месяца назад я окончила высшую школу бизнеса при МГУ, он сам позвонил мне и предложил попытать счастья в его фирме в Нью-Йорке. Я честно взвесила все за и против и в графе «против» нашла лишь одно – в лице старой подруги Веры, с которой мы были не разлей вода вот уже без малого пятнадцать лет. Сергей, сексуальная фантазия всех тусовщиц «Сибири» и по совместительству мой бывший парень, в список «против» не входил уже два месяца, после того как я выяснила, что его слова «Ты мой личный сорт героина», покорившие меня на третьем свидании, были украдены из фильма, который он, как заявленный альфа и брутал, знать не должен, а фраза «Мой член встаёт только для тебя, детка» распространяется на весь факультет журналистики. Так что этот черноволосый мудак скорее моё большое жирное «за».

      – По случаю твоего приезда Колясик забронировал стол в «Даниэле», – весело щебечет мама, когда мы подходим к сверкающему чёрному седану с мордой хищника на колёсных дисках. Колин услужливо распахивает для нас дверь, и мы вдвоём ныряем на упругое кожаное сиденье. – Это ресторан высокой кухни, – добавляет она шёпотом, словно доверяет мне самый большой секрет, – очень дорогой.

      Пока Колин занимает водительское кресло, я растерянно оглядываю свой вид: кожаная косуха, купленная пару лет назад в Испании, вылинявшие джинсовые шорты, армейские ботинки на шнуровке, собранные в конский хвост волосы и ноль макияжа. Мой любимый стиль, но для похода в ресторан он совершенно не подходит.

      – Может быть, я хотя бы переоденусь и приму душ? – Я жалобно округляю глаза и с надеждой смотрю на маму.

      – Милая, к сожалению, на это совсем нет времени. Твой рейс задержался на два с половиной часа, а Колин уже подтвердил Гасу встречу.

      Гас – единственный и обожаемый сын Колина. Ни один разговор с мамой по скайпу не обходился без дифирамбов этому парню: примерный сын, с отличием окончил Гарвардскую школу бизнеса, вежливый и обаятельный, принял на себя руководство фирмой, когда в прошлом году врачи диагностировали у Колина болезнь Лайма. Двадцативосьмилетний парень настолько успешно вёл дела, что отец решил доверить ему управление фирмой на постоянной основе, а сам тем временем занялся устройством поросшей мхом личной жизни. И так получилось, что оленёнком, пожравшим этот ягель, оказалась моя мама.

      Вздохнув, я ныряю в лежащий на коленях рюкзак и нащупываю там зеркало. Если уж