Привратник мифа. Александр Лонс

мастера сайт тебе доделывать. Аванс не верну, потому что основная часть работы готова, сам можешь убедиться.

      – Совсем сдурел? Бросить хорошую, прилично оплачиваемую профессию ради не пойми чего?

      – Почему это «не пойми чего»? Очень даже пойми. Хочу частным сыщиком быть и свободным литератором стать.

      – Чиво-о-о? Серьёзно, что ли? Ты чего-нибудь вкурил или закинулся чем-то? Надеюсь, это дурацкая шутка?

      – Ни в коем разе. Дело решённое.

      – Ты о..![1] В частные сыщики идут либо бывшие оперá, уволенные со службы за разные разности, либо ушедшие на пенсию гэбисты, либо отставные следаки. Те, у кого опыт, физическая подготовка, связи и соответствующее образование. А у тебя что?

      – Я людей находить умею.

      – Тебе просто свезло. Что до писательских талантов… то у тебя их нет и никогда не было. Те рассказики, что ты написал, не годятся даже в качестве троечных школьных сочинений. Об этом и говорить не хочу.

      – Раз свезло, два повезло, но не десять раз? Мне, кстати, литературную премию дали. Маленькую, региональную, но всё-таки.

      – Правда, что ли?

      – Истинная.

      – Не верю.

      – Тоже мне Станиславский. Я не кандидат в народные депутаты, чтобы мне верить. Просто у меня получается. Могу назвать конкретных баб и мужиков, которые подтвердят.

      – А как твоя жена на всё это смотрит?

      – Никак не смотрит. Полтора года назад расстались. Развелись уже. Не знал? Напоследок сказала, что надоело ей с неудачником жить.

      – Мудрая женщина, а у тебя мозги свихнулись. Ладно, допустим, поверю в твои таланты, что невозможно. Пусть то, что ты говоришь о своих победах, будет правдой. И что? Во-первых, никто из имеющихся сыщиков никогда не посчитает тебя за своего. Тебя просто не примут в профессиональное сообщество. Во-вторых, ни один из потенциальных клиентов всерьёз тебе не поверит, а в-третьих, ты никогда не получишь гослицензии.

      – Подумаешь. С другими сыщиками общаться необязательно, клиенты верят тому, у кого репутация, а лицензия…

      – Послушай меня, старик, не делал бы ты этого.

      – Да ладно. Буду так, без лицензии.

      – Точно дурак. Идиот. Это незаконно. Есть такая статья в Уголовном кодексе[2]. «Незаконная сыскная деятельность» называется. Не помню, какой у неё номер, но такой пункт имеется.

      – А пофиг… Серьёзными делами заниматься не стану, зато найти сбежавшую невесту или неверную жену – святое дело. В общем, всё давно решено. Твои советы мне не особо-то и нужны, просто предупреждаю, что мой корпоративный имейл исчезнет после увольнения.

      – Я тебя тоже предупреждаю. Твоя бывшая верно заметила: ты неудачник. Ничего у тебя не выйдет. Вот вляпаешься в очередное говно – не звони, не пиши мне и о помощи не проси.

      – Ты как брошенная баба говоришь. Без твоей помощи обойдусь, зануда.

      – Да иди ты н…[3]

      На том и расстались. Оба надеялись, что не встретятся никогда, и оба, надо сказать, ошибались. Со временем перебранка из памяти практически изгладилась, почти забылись взаимные обиды и оскорбления, пропала яркость воспоминаний. Правда, потребовалось на это без малого пятнадцать лет…

      Часть первая

      Глава 1

      Третье августа

      Обрывки сна стремительно таяли, будто грязный снег во время дождя. Рядом никого, один я. За окном давно рассвело. Лето. Добрые советчики и многочисленные «учебники молодого литератора» хором уверяют, что начинать историю с пробуждения главного героя – дурной тон и плохая идея, если не грубая ошибка. Но мне, знаете ли, по фигу. Не такой я и молодой, да и литератор из меня так себе. В то утро проснулся с ощущением, будто снилось нечто долгое, безумно красивое, чрезвычайно интересное и крайне увлекательное. Только вот что именно? Нечто похожее у кого-то приходилось читать. У кого-то из знаменитых: не то у Макса Фрая, не то у Стругацких…

      Где я, собственно?

      Нет, всё-таки дома, причём у себя.

      По привычке проверил смартфон. Вроде ничего нового… Только вот сам смарт незнакомый. Это мой? Когда такой покупал? Не помню. Провалы памяти, что ли?

      Включил. Высветилась дата: «Авг. 3»…

      Что? Третье августа?

      Наверное, дата сбилась. Год сохранился, дата слетела. Обычно слетает всё до первого января какого-то давно прошедшего года, но мало ли. Отлично помнилось, что вчера было двадцатое мая и за окном шёл дождь. На автомате посмотрел список контактов. Старые на месте, зато появилась куча новых, ранее отсутствовавших. Свежая версия андроида на телефоне. Вообще, девайс мне понравился: и в руке удобно лежит, и работает мягко, сам бы такой купил, если бы припёрло. Кстати, вместо пароля сработал отпечаток моего пальца, а в качестве графического ключа – моя любимая буква.

      Осмотрелся более внимательно – тут и остальные новости показались. Квартира точно моя,

1

Нецензурный глагол совершенного вида, образованный от существительного на букву «х» с помощью приставки «о» и суффикса «е». (Здесь и далее – примеч. авт.)

2

Статья и вправду имеется, только не в Уголовном, а в Административном кодексе. В описываемое время звучало это так: «Статья 20.16, пункт 2: Осуществление частной детективной (сыскной) деятельности без специального разрешения (лицензии) – влечёт наложение административного штрафа на граждан в размере от двух тысяч до двух тысяч пятисот рублей». Так себе наказание.

3

Нецензурное обстоятельственно-определительное наречие места, способа и образа действия, образованное от существительного на букву «х» с помощью приставки «на».