Лапа в бутылке. Джеймс Хедли Чейз

ко минут, он все же торопливо зашагал по улице, пригнув голову под льющимся дождем и ругаясь про себя.

      «Неплохое завершение для этого вонючего денечка, – размышлял он, не замечая стекавшей со шляпы воды и брызг, разлетавшихся из-под ног. – Дело с сигаретами провалилось, эта чертова дохлятина пришла четвертой и сорок фунтов уплыли, а теперь еще этот сволочной дождь».

      Гарри привычно держался в тени, избегая освещенной части улицы. Пройдя половину Нью-Бонд-стрит, он засек слабое мерцание металлических пуговиц на плаще полицейского и автоматически перешел дорогу.

      «Вест-Энд кишмя кишит „домовыми“, – подумал он. Пригнув широкие плечи, как будто ожидая, что на них вот-вот ляжет тяжелая рука, Гарри думал о своем. – Этот флик большой и сильный, как бык, бездельничает и только мешает своим присутствием. На моем месте он принес бы куда больше пользы».

      Когда между ним и полицейским осталось ярдов сто, Гарри решился вернуться на прежнюю сторону улицы, потом свернул на Майфер-стрит. Пройдя еще немного, оглянулся. Сзади никого не было. Удовлетворенный этим, он быстро юркнул в подъезд, находившийся рядом с антикварным магазином, и очутился в слабо освещенном вестибюле.

      По каменным ступенькам спускалась блондинка в кожаном пальто и фланелевых брюках. Увидев Гарри, она замедлила шаги, и ее жесткое накрашенное лицо просветлело.

      – А, дорогой, привет, спешишь ко мне?

      – Еще чего, – проворчал Гарри, – у меня есть на кого тратить деньги, получше тебя. – Но, разглядев горькую складку вокруг ее губ, смягчился: – Послушай, сидела бы ты дома. На улице ни одной собаки, кроме полицейских. Льет как из ведра.

      – Есть ты, – ответила женщина, приглашающе улыбаясь.

      Гарри почувствовал к ней жалость. Он был знаком едва ли не со всеми проститутками Вест-Энда и знал, что у Фан паршивое положение. Она становилась слишком стара, чтобы продолжать игру, а конкуренция была слишком жестокой.

      – Извини меня, Фан, но сегодня я занят. – Он стряхнул воду со шляпы и спросил: – Кто-нибудь уже поднимался?

      – Бернштейн и эта гадина, Тео. Эта свинья предложила мне шиллинг.

      Гарри скрыл улыбку.

      – Наплюй на Тео, все так делают. У него плохое представление о юморе.

      Глаза женщины сердито блеснули.

      – Когда-нибудь я им займусь. Мне приходилось в свое время сталкиваться с грязными крысами, но от этой меня тошнит.

      – От его вида меня тоже тошнит, – беззаботно проговорил Гарри. – Что ж, пока, Фан.

      – Заходи ко мне, когда освободишься, – продолжала она настаивать, – я доставлю тебе удовольствие, Гарри.

      Он с трудом подавил дрожь.

      – Как-нибудь на днях, но не сегодня. Со мной поедет Дана. А ну-ка, подставляй ладонь. – Он вытащил две фунтовые бумажки. – Купи себе подарок.

      – Спасибо, Гарри. – Женщина схватила деньги. – Ты хороший парень.

      – Я это знаю, – он усмехнулся, повернулся и зашагал по лестнице.

      «Бедная кляча, – подумал он. – Толстеет и стареет. Доставит удовольствие… Бррр!»

      Наверху лестницы он остановился у двери, на которой было написано:

      «Миссис Френч.

      Агентство по найму прислуги.

      Справки».

      Гарри подождал несколько секунд, потом на цыпочках подошел к перилам и посмотрел вниз, в вестибюль. Блондинка стояла в дверях, глядя на льющийся дождь. Наконец она раскрыла зонтик и вышла на улицу. Гарри покачал головой, затем подошел к двери и тихонько постучал.

      В комнате вспыхнул свет, на матовом стекле появился силуэт девушки, в замке повернулся ключ, и дверь открылась.

      – Хэлло, это я, – весело проговорил он, – как обычно, последний?

      – Входи скорее, Гарри, они тебя ждут.

      – Пусть подождут, – он притянул к себе девушку и поцеловал. Ее губы были теплыми и податливыми. – Ты отлично выглядишь. Как это тебе удалось после такой ночи?

      – Не говори о прошлой ночи, – она улыбнулась ему, – утром у меня была жуткая головная боль.

      Он подумал, что она такая же твердая и прекрасная, как алмаз, и такая же дорогая…

      – Иди же, Гарри, они ждут. Ты же знаешь маму, – она слегка коснулась его лица длинными теплыми пальцами.

      Он обвил рукой ее талию.

      – Чего она хочет? Я не видел ее несколько недель, и пусть заберут меня черти, если я хочу ее видеть. Каждый раз, когда я ее вижу, получается какая-нибудь неприятность.

      – Не будь дурачком, Гарри, и не давай слишком большой воли своим рукам. Иди.

      Он усмехнулся, проходя следом за ней через маленькую прихожую во внутреннюю комнату, освещенную настольной лампой, которая бросала яркое пятно света на белый бювар, лежащий на большом письменном столе. Комната была наполнена сигаретным дымом и плотно зашторена. Миссис Френч сидела за письменным столом. Бернштейн и Тео – напротив нее. Все они смотрели на вошедшего.

      – Ты опоздал на десять минут, – резко