Пестрота отражений. Юлия Жукова

ую воду, а вот тех, кто ему давал на лапу, ещё предстоит определить. К счастью, это уже не наша забота, а Эцагана и его ведомства, а мы можем просто пообедать.

      Азамат перелистывает объёмистое меню два раза и тяжело вздыхает.

      – А где раздел блюд для хозяев леса? – привычно интересуется он.

      – Простите ради богов, Ахмад-хон, а вам-то зачем?

      Мы с Киром заунывно стонем. Этот диалог повторяется с завидной точностью всякий раз, как мы заходим в трактир на выезде, в каком бы уголке Муданга тот трактир ни стоял.

      – Закон такой есть, – негромким доверительным голосом сообщает муж. – Держите пищевое заведение – обязаны обслуживать всех граждан Муданга в соответствии с их потребностями. А в вашем ассортименте вообще ничего съедобного для хозяев леса нет. Это штраф в размере среднемесячного дохода. Впрочем, я сейчас не буду с вас его брать.

      – Ахмад-хон м-милосерден, – блеет трактирщик, сминая нервными руками фартук. – Изволите откушать наших деликатесов? У меня кое-что припасено на особый случай, как знал, что сам Ахмад-хон пожалует…

      – Холодный суп и гриль по-хотонхонски, – обрывает его Азамат. – И какого-нибудь сока с водой и льдом принесите кувшин, больше ничего не надо.

      – Как будет угодно, – мямлит трактирщик и испаряется.

      – Чего ты его со штрафом пощадил? – интересуется Кир, когда мы остаёмся одни.

      – Пощадил, – усмехается Азамат. – Пускай сначала налоговую проверку пройдёт, тогда и взыщу. У него этот среднемесячный доход в два раза больше на самом деле, если не в три. Будет приятное вливание в Фонд культурной взаимосвязи.

      Я хихикаю в воротник.

      – Ты бываешь совершенно ужасен, дорогой.

      Азамат довольно улыбается, вальяжно откидываясь на подушки. Впрочем, он тут же снова собирается и принимается зачем-то заползать под столик.

      – Ты куда? – изумляемся мы с Киром, придерживая норовящие скатиться со столешницы соусники.

      – Да тут клеймо мастера, – объясняет муж, уже наполовину уползший из зоны видимости. – Никак свежее…

      Внезапно он одним рывком выскальзывает наружу и кричит трактирщику через весь зал:

      – Эй, хозяин! Подойдите, вопрос есть!

      Трактирщик спешно подбегает, не выпустив из рук пакет со сладким перцем.

      – Скажите, вы этот стол у Рубчего заказывали, так? – интересуется Азамат.

      – Так точно, Ахмад-хон. Отличный мастер, и бригада у него как на подбор. Это-то потоковая модель, а вот фонарики у нас резные, видите? Это его собственная ручная работа, полный эксклюзив…

      – Знаю я, какой он мастер, – перебивает Азамат. – Вы лучше скажите, где он теперь живёт?

      – Да как же, вот, от города к югу артунчик, там дорожка такая лесная, у него там и лесопилка, и мастерская, и живёт там же.

      Азамат быстро находит по карте в телефоне предполагаемое место.

      – Тут?

      – Да, похоже… Да там не заблудитесь, это вот как от лавки пряностей по улице пойти на юг, там и дорожка эта начнётся. Ну знаете, лавка пряностей, розовый такой домик и пахнет там…

      Азамат кивает.

      – Да, представляю. Спасибо за указания, найду.

      – Всегда рад! Вы вот только… Фонарики-то он тому уже несколько лет делал, сейчас не знаю, сможет ли такие же, так если что, мне для Императора ничего не жалко…

      – Спасибо, не надо, – снова обрывает его Азамат. – Вы лучше переберите свою зелень, а то что-то у вас сомнительное в этом пакете, лежалая она как будто.

      Трактирщик растерянно переводит взгляд на пакет, где верхний перчик сверкает очень выразительным подмокшим боком.

      – Ох щас кто-то у меня взбучку получит! – обещает он, наконец сориентировавшись в ситуации. – Вы не волнуйтесь, Ахмад-хон, я бы всё равно всё сам проверил!

      – Хорошо-хорошо, идите суп заодно проверьте, – отправляет его Азамат, снова располагаясь поудобнее.

      – Чем тебе этот столик так глянулся? – интересуюсь я, когда трактирщик нас покидает. Столик, конечно, симпатичный, но у нас вроде бы нехватки мебели нет, да и слишком на нём много резьбы на мой вкус – только и выковыривать пыль и крошки из всего этого.

      – Да не столик, – мотает головой Азамат. – Я этого мастера знаю. Мы в школе вместе учились, только я по звездолётам, а он по мебели. Дорогой был друг для меня. Но потом я наёмничать начал, а он уехал куда-то в глубинку, вот и перестали общаться.

      – Хочешь навестить? – понимающе киваю я.

      – Да, как обычно, и хочется и колется. Ты же знаешь, как у меня со старыми друзьями… Кое-кто, как я Императором стал, прибежал обратно в друзья проситься, а от этого так и не было весточки. Я уж думал, может, нет его больше… А значит, просто не захотел. Не знаю, может, и не стоит его трогать.

      – Ну ага, а потом получится, как с матушкой, – фыркаю я. – Не знаю, мне кажется, лучше уж точно знать, что он общаться не хочет, а не строить тут догадки. Мало ли в чём может быть дело.

      Азамат