По мнению Дадасофа. Статьи об искусстве. 1918–1970. Рауль Хаусман

временной лингвистики, от актуальных политических идеологий до физики элементарных частиц, от этнографии до кроя повседневного мужского костюма, от истории архитектуры до психоанализа, и т. д. Интеллектуальная деятельность Хаусмана, нашедшая отражение в сотнях художественно-критических и научно-исследовательских статей и эссе, как разбросанных по множеству изданий – от малотиражных до подготовленных им и уже не раз переизданных сборников статей, так и вовсе оставшихся в рукописи, пересекалась с его творчеством как художника, фотографа, скульптора, поэта, наконец, изобретателя и учёного-естествоиспытателя. Значительную часть обширного наследия Хаусмана составляют статьи, посвящённые и общим вопросам искусства – прошлого и современного, и отдельным искусствам – живописи и литературе, театру и танцу, музыке и кинематографу, теории и практике фотоискусства, одним из первых исследователей которого он был, а также моде, типографике и многому другому. Разумеется, бóльшая их часть – тексты, посвящённые тем экспериментальным формам искусства, которые он практиковал и которые для него составляли части одного целого будущего здания «нового искусства»: оптофонетике, фотомонтажу, фонетической поэзии и др. Почти без исключения все эти тексты (некоторая их часть ещё остаётся неопубликованной) рассматривают искусство как в системе новых социальных отношений, так и с точки зрения антропологических изменений, привнесённых техникой. В этом смысле эстетическому мышлению Хаусмана присущ особенный диапазон и масштаб, редкий даже для представителей художественного авангарда. Другим достоинством, хотя и представляющим подчас большое препятствие для переводчика, является авторский стиль письма – полемический, пропитанный энергией мысли, интуицией, широкой эрудицией, стиль настолько же самобытный и новаторский, как и предметы, описываемые им. В связи с этим нашему изданию потребовался большой корпус комментариев, проливающих свет на порой сложно уловимые историко-культурные явления, реалии вильгельмовской и веймарской эпохи, аспекты научно-технической картины мира fin-de-siècle, но прежде всего учитывающих контекст немецкого и мирового искусства прошлого столетия, который начиная с экспрессионизма и заканчивая неоавангардом 1960-х составлял естественную среду общения и творчества Хаусмана.

      Отбор статей, переведённых с немецкого и французского, был обусловлен несколькими обстоятельствами: во-первых, доступностью источников, так как многие материалы в буквальном смысле слова разбросаны по редким изданиям или находятся в архивах в Германии и Франции; во-вторых, первенством публикации на русском языке: все статьи переведены специально для настоящего сборника, и лишь две появились до его выхода в свет, но в ходе его подготовки (отдельное место занимает статья «Оптофонетика», изданная для журнала «Вещь» в 1922 г. и с тех пор не переиздававшаяся). Наконец, из огромного количества текстов были выбраны те, которые наиболее репрезентативно дают панорамную картину взглядов Хаусмана на различные проблемы искусства, – взглядов, которые можно проследить от ранних публикаций до написанных за несколько месяцев до смерти. Среди этих текстов наиболее резонансные программные манифесты – индивидуальные и коллективные, критические статьи, исследования, эссе, речи и пр. При подготовке публикации учитывалось, что Хаусман мог одни и те же материалы готовить на нескольких языках или переписывать их, внося изменения, что обусловило текстологические разночтения. Поскольку тексты Хаусмана академическими изданиями не представлены, а ошибки публикаторов в существующих изданиях нередки, в целом ряде случаев тексты сверялись по разным источникам и переводам. Было решено разделить тексты на две части – на написанные в Германии и сочинённые – после значительного перерыва – во Франции. Такое деление соответствует характеру самого материала: в первом случае это статьи, написанные в наиболее интенсивный творческий период, как Хаусмана, так и немецкого художественного авангарда, во втором – это скорее ретроспективный взгляд, обобщающий индивидуальный опыт и опыт дадаизма в целом и уточняющий его историческое место в связи с появлением послевоенных неоавангардных движений.

      Константин Дудаков-Кашуро

      Германия. 1918–1932

      Материал живописи скульптуры и архитектуры

      Живопись динамизм красок формы задуман в плоскости её делаешь так чисто как только возможно оформление органично в аналогии видимого момента ни подражая ни описывая. В блестящей чистоте бумаги картины мгновений электрических призм хрупкого происходящего прямоугольной радости одновременного наложения или спирально намотанный из внутренней реальности творца. Конструировать движущееся видеть живое делаешь конструктивно-динамическое в чистоте материала. Скульптура вгоняющая себя в пространство изменяет его зиждется на радости приспособления или мрачной скорби ты будешь извлечён из атмосферы скульптурно-динамического мгновения в прозрачность стекла чёрный бархат железо небо большого города над ним дрожит электрическое голубое голубое зелёное красное спектральное проникновение друг в друга происходящего это хорошо утешительно и исполнено высокой реальности природа изображения. Норма. Архитектура пространственная динамика или она должна таковой быть, до сих пор лишь в