Code. Носители. Джон Маррс

больничную палату, хотя и без обычной больничной атрибутики. Не было стульев для навещающих, в углу стоял какой-то прибор экраном в стену. По всему телу под серой толстовкой и тренировочными штанами обнаружились полупрозрачные наклейки сродни пластырям. Она поискала на себе раны, повязки и следы лапароскопии – чисто. Ни следа хирургического вмешательства.

      «Я что, в коме пролежала?»

      Предположения вихрились ураганом. Наверняка было ясно одно: здесь почему-то опасно и надо тотчас спасаться. Да только куда? Где она живет? Никак не вспомнить. Как выглядит дом, кто соседи? Кто семья, друзья? Что с работой и хобби?

      Впустую. В мозгу – белая пелена. И это пугало сильнее всего.

      На глаз до двери было шагов двенадцать. Она подтащила ноги к краю койки и опустила их на кафельный пол. Вдруг послышался шепот, и Эмилия оглянулась, но по-прежнему не увидела ни души. Должно быть, послышалось.

      Пяткой она что-то нащупала – оказалось, под койкой стояли кроссовки. Потертая подошва говорила о том, что их носили.

      Зачем коматознице обувь?

      Эмилия натянула кроссовки – пришлись впору. Дальше выяснилось, что, пусть и нетвердо, но все-таки она ходит. Прошла через помещение к прибору у стены в надежде хоть немного пролить свет на свое загадочное положение.

      Аппарат оказался сенсорный. Она потыкала в иконки, и вскоре он ожил. В памяти нашлось видео ее пустующей кровати. Устройство явно было Эмилии не в новинку, настолько ловко она с ним управлялась, и спустя миг под видео возникла шкала. Так, что там было до пробуждения?

      Вот Эмилия лежит: глаза и рот распахнуты, не шевелится – будто зомби. Она поежилась.

      «Что же такое со мной делали? И зачем снимали?»

      Она перемотала на двенадцать часов вперед, когда в помещение вошли двое в белой одежде и подняли ее на ноги. С их помощью она выползла за дверь с видом сомнамбулы – каменное лицо ничего не выражало, а глаза остекленели, как у трупа. Вот все трое вернулись, и один стал кормить ее с ложечки, а другой расправил смятую постель. Затем ее опять уложили и оставили в одиночестве – с тем же фарфоровым лицом.

      Эмилия понажимала на экран, и картинка разделилась на четыре: двое мужчин и две женщины сидели каждый за столом в скудно обставленных комнатах, не подозревая о ведущейся съемке.

      Мысль бежать жгла все сильнее, и Эмилия подступила к двери из матового стекла без ручки, сбоку от которой на стене красовалась сенсорная панель. Она замялась, не решаясь дотронуться, и тут вновь наитие: отковырни панель. Под ней обнаружилась клавиатура на экстренный случай. Она вбила код из букв и цифр, выжидая секунды в промежутках, и затаила дыхание. Вспыхнула зеленая лампочка, дверь открылась. Сжав кулаки, Эмилия шагнула за порог.

      Снаружи расходилась сеть коридоров с огоньками от датчиков движения. Эмилия тихо ступала все дальше и дальше, боясь пикнуть, – иначе точно жди беды. Память как будто сама подталкивала в нужном направлении, но отчего, почему? Вспоминать было некогда, пришлось довериться инстинктам. Из-за закрытых дверей то