Человек, который умер дважды. Ричард Осман

гкий туман. Пропитывает ее волосы и одежду. Наверняка прохожие это замечают.

      Можно ли избавиться от этого? Сильвия надеется, что да, и одновременно надеется, что нет.

      Когда ей в последний раз по-настоящему везло? Когда случалось такое, что дало бы надежду?

      Пока Сильвия набирает код замка, из-за туч прорывается солнце.

      Она заходит в здание.

      Часть первая. Друзья вас непременно навестят

      Глава 1

      В следующий четверг…

      – Одна женщина из Рёскин-корта сказала мне, что сидит на диете, – сообщает Джойс, допивая вино из бокала. – В восемьдесят два!

      – Ходунки полнят, – говорит Рон. – Рядом с их тонкими ножками кажешься толще.

      – Кому нужна диета в восемьдесят два года? – вопрошает Джойс. – Что с тобой случится от сосиски в тесте? Убьет она тебя? Пусть сперва встанет в очередь!

      Очередное собрание Клуба убийств по четвергам подходит к концу. На этой неделе рассматривали очень старое дело владельца газетного киоска из Гастингса. Мужчина пристрелил из арбалета вломившегося к нему незваного гостя. Киоскера сперва арестовали, но затем вмешались СМИ, единодушно заявив, что человек – ради всего святого! – имеет право защищать с оружием свою собственность. Так он оказался на свободе с гордо поднятой головой.

      Правда, спустя месяц или около того полиция обнаружила, что убитый нарушитель встречался с юной дочерью киоскера, а за самим киоскером числилось немало «нанесений тяжких телесных повреждений», но к тому времени все забылось. В конце концов, это был 1975 год. Никакого видеонаблюдения, да и шум поднимать никто не захотел.

      – Как вы думаете, собака – хороший компаньон? – спрашивает Джойс. – Я размышляю, то ли собаку мне завести, то ли «Инстаграм».

      – Я не советовал бы, – отзывается Ибрагим.

      – Да ты ничего не советовал бы, – говорит Рон.

      – В общем-то да, – соглашается Ибрагим.

      – Я имею в виду небольшую собаку, конечно, – объясняет Джойс. – Для большой у меня нет подходящего пылесоса.

      Джойс, Рон, Ибрагим и Элизабет наслаждаются обедом в ресторане, расположенном в самом сердце поселка Куперсчейз. На столике перед ними – бутылка красного вина и бутылка белого. На часах – примерно четверть двенадцатого.

      – Только не заводи маленькую собачку, Джойс, – предупреждает Рон. – Маленькие собачки – как маленькие мужчины. Вечно пытаются что-то доказать. Тявкают как ненормальные, облаивают машины.

      Джойс кивает.

      – Тогда, может быть, среднего размера? А, Элизабет?

      – М-м-м, неплохая мысль, – отвечает Элизабет, которая вообще-то и не слушает. Да и как она могла слушать, получив такое письмо?

      Хотя общую мысль она все же ухватила. Элизабет всегда начеку – ведь никогда не угадаешь, что за важные сведения могут упасть прямо тебе в руки. За свою жизнь она наслушалась всякого. Обрывок разговора в берлинском баре, болтовня русского матроса, сошедшего на берег в Триполи… А сегодня, в сонный кентский четверг, за обедом в поселке пенсионеров выяснилось, что Джойс вздумала завести собаку, завязалась дискуссия о размерах, Ибрагим сомневается. Но у Элизабет на уме другое.

      Письмо было подсунуто под ее дверь невидимой рукой.

      Милая Элизабет,

      помнишь ли ты меня? Возможно, и нет, но я без всякого зазнайства полагаю, что могла бы запомнить.

      Жизнь снова сотворила чудо, и я, переехав на этой неделе, узнал, что мы теперь соседи! Какая компания для меня! Ты, верно, скажешь: «Пускают теперь кого попало!»

      Да, мы давненько не виделись, но, думаю, чудесно будет возобновить знакомство спустя столько лет.

      Не зайдешь ли ко мне выпить в Рёскин-корт, 14? Устроим небольшой праздник в честь новоселья. Если да, как насчет завтра в три часа дня? Можешь не отвечать, все равно буду ждать тебя с бутылочкой вина.

      Право, я буду рад тебя увидеть! Так много всего нужно обсудить! Сколько воды утекло под тем мостом и так далее…

      Я очень надеюсь, что ты меня помнишь, и очень надеюсь завтра с тобой встретиться.

      Твой старый друг,

Маркус Кармайкл

      С тех пор письмо не выходило у Элизабет из головы.

      В последний раз она видела Маркуса Кармайкла в ноябре 1981 года, очень темной и холодной ночью у моста Ламбет; вода в Темзе стояла низко, и пар от нее клубился в морозном воздухе. Они прибыли туда группой, по одному человеку каждой специальности, с Элизабет во главе. Приехали в белом фургоне «Форд-Транзит», облезлом снаружи и, судя по надписи, принадлежавшем фирме «Г. Проктор: окна, водостоки, любые работы»; однако внутри фургон блестел и был битком набит разными кнопками и экранами. Молодой констебль натянул сигнальную ленту вокруг участка береговой полосы и набережной Альберта.

      Элизабет и ее команда, рискуя жизнью, спустились по скользким замшелым ступеням. Отлив оставил на берегу