Гармония волны. История серфера. Никита Замеховский-Мегалокарди

p>

      Александру Хлебникову

      Денису Шалуеву

      Олегу и Ульяне Шестаковым

      Фотография для обложки предоставлена Русской школы серфинга Surf Discovery (фотограф Станислав Сушенков)

* * *

      Введение

* * *

      Проблема поиска гармонии, необходимость найти то, что позволит чувствовать себя в мире не чужим, а, напротив, органично вплетенным в бесконечное многообразие Мироздания, так или иначе вставала, встает или встанет перед каждым. Кто-то отмахивается от этого ощущения, иному оно кажется просто назойливым комариным писком. Некоторые находят свой путь, погрузившись в ту или иную религию как в омут, и до конца дней своих пребывают там, в хитросплетении обрядов и заветов. Кто-то ищет наставников, кто-то их находит, кто-то сам себе представляется учителем. Таким людям комфортно, они нашли свою полочку в кладовой Вселенной, и суть вещей кажется им оттуда простой и ясной. Но как много этих полочек: узких и широких, пыльных и чистых, удобных и недоступных, как заветные глубины сейфов; и способ добраться до них, по сути дела, – беспредельная дорога, по которой идут те, кто от поиска не отказался.

      Глава 1

      Начало

* * *

      Я сам, разумеется, не помню, как родился, мне рассказывала мама, может, что-то приукрашивая, не знаю; но то, что это случилось в июле, – правда, а то, что она подолгу сидела в море перед самыми родами, подтверждается моим особенным отношением к нему. А еще я очень люблю солнце и ветер, мама говорила, что постоянно выставляла живот им навстречу. Ну скажите, и как после этого из меня мог получиться кандидат технических наук? Вышел романтик с налетом южного практицизма, однако налетом настолько тонким, что он не сыграл положительной роли в моей судьбе, скорее наоборот.

      Теперь я всерьез считаю, что его, вероятно, просто смыло волнами.

      …Я учился в третьем классе одной из двух наших поселковых школ. Как обычно с незавидными оценками окончив год и отмучившись на школьных отработках, которые мой старший брат называл «барщиной», я наконец-то дорвался до моря! Купался часами, во все глаза всматриваясь в бесконечный водный простор, где вдали ребята не намного старше меня с легкостью преодолевали встречные курсы[1] на гляйдерах[2]. Я и сейчас отчетливо помню запах размокшего полиэфирного композита.

      Однако, будучи стеснительным, я все никак не мог справиться с собой, решиться, пойти и записаться в секцию. А потому частенько просто сидел в кустах тамариксов, вдыхая пряный запах их сиреневых цветков, глазея на пацанов, представляя, как сам выхожу из клубных ворот в оранжевом спасательном жилете. Терзался я при этом страшно, до слез!

      И вот однажды вижу, что мой одноклассник Артемка с индифферентным видом таскает по двору клуба связку швертов[3]! Он среди третьеклассников был знаменит своей безнадежной шепелявостью и тем, что у его отца не было большого пальца на руке. Артемка утверждал, что палец батя потерял на одной из кровопролитных войн, в которых принимал участие. Хотя, судя по соотношению сил в их семье, палец этот должна была оторвать их матушка, вот это уж точно была война так война!

      Ну, короче говоря, вечером я беру Артема в оборот, сообщаю ему о своем желании кататься на доске с парусом, рассказываю, как я могу это делать и прочее. А он мне на это отвечает совершенно спокойно, да еще так свысока, снисходительно в своей шепелявой манере выдает:

      – Ты шопля, и подтянутшя не можешь, и воще ты шалага школьшкая!

      На «шоплю» я тогда не отреагировал. Но словечко «салага» меня, «оморяченного» бытовавшими в нашей среде повадками и жаргоном, да и вообще всем своим ежедневным существованием на берегу, слегка вывело из равновесия! Я, помню, не задумываясь, с потемневшим лицом выдал самое обидное для моего тогдашнего кореша замечание:

      – Ты, ортопед, жрешь некрашеный мопед!

      После этого мы немного подрались, причем прямо во дворе его пятиэтажки, где численное преимущество за счет его сестер было явно не на моей стороне, а потом красиво так плечами разошлись, договорившись утром идти записывать меня в секцию парусного спорта!

      Я шел домой королем, еще бы: во-первых, очень удачно проверил рукой Артемкин живот, тогда этот прием назывался «удар под дыхло», что его, собственно говоря, и скопытило, и, во-вторых, надо мной было мое небо, в нем стремительно, как в бакштаге[4], носились мои ласточки и подобно облакам плыли мои тополя! Нет, я был даже не король, у меня в груди пылало солнце! Я был Вселенная: я пойду записываться в секцию!

      Полночи я не мог заснуть, и мама даже давала мне валерьянку. Я на какое-то время забывался. «Записываться» для меня было чем-то похоже на визит в поликлинику, где все говорили вполголоса, и только регистраторша – громко и внятно, где было очень светло, но от этого света хотелось спрятаться, однако не было куда, а плакаты про аппендикс и бешенство пугали! А еще «это» представлялось мне чем-то страшным и неприятным,

1

Встречный курс на парусном судне – курс, позволяющий идти под углом 45 градусов к ветру.

2

Гляйдер – один из классов парусной доски конца 1980-х.

3

Шверт – выдвижной плавник, препятствующий сносу судна под ветер.

4

Бакштаг – самый скоростной курс для судов с косым парусным вооружением.