Последний барьер. Дик Фрэнсис

      Граф Октобер появился на видавшем виды бледно-голубом «холдене», а следом в жизнь мою вползли непрошеные гости – опасность и смерть.

      Когда машина въехала в ворота, я шел к дому через небольшой загон, и ее приближение не вызвало у меня никакого интереса. Очередной агент по продаже, кто же еще? Голубая машина мягко остановилась между мной и дверью моего дома.

      Из «холдена» вылез шатен лет сорока пяти, среднего роста, широкоплечий, с крупной, правильной формы головой и гладко причесанными волосами. На нем были серые брюки, рубашка из тонкой шерсти, строгий темный галстук, в руках – неизбежный портфель. Я вздохнул, перелез через изгородь и пошел к нему – сказать, что всучить свой товар ему здесь не удастся.

      – Где я могу видеть мистера Дэниела Рока? – спросил он. Даже мое нетренированное ухо уловило, что это – англичанин, и сама по себе пришла мысль о дорогих частных школах. Держался он солидно и с достоинством, а не как торговцы и коммерсанты, которые с ходу начинают нахваливать свой товар. Я взглянул на него повнимательнее и решил не говорить, что меня нет дома. Чем черт не шутит! Возможно, это хороший клиент.

      – Дэниел Рок, – без особой радости объявил я, – это я.

      Веки его дернулись от удивления.

      – О-о, – только и произнес он.

      К такой реакции я давно привык. На хозяина процветающего конного завода я никак не тяну – сам знаю. Во-первых, я слишком молодо выгляжу, хотя и не чувствую себя молодым. Моя сестричка Белинда говорит, что не часто встретишь бизнесмена, которого можно принять за итальянского крестьянина. Умница моя сестричка. Просто волосы у меня – черные, глаза – карие, а кожа – желтоватая и быстро загорает. К тому же в тот день на мне были самые мои старые, самые затасканные джинсы, нечищеные ездовые сапоги – и больше ничего.

      Какое-то время мой посетитель смотрел по сторонам. Аккуратные загоны с выкрашенными белой краской изгородями, впереди – Г-образный конюшенный двор, справа – обшитые кедром стойла для жеребят. Первое впечатление, что дело здесь поставлено хорошо и солидно, не было обманчивым. Я работал не жалея сил и мог с чистой совестью просить за своих лошадей хорошие деньги.

      Гость повернулся налево и посмотрел на сине-зеленую лагуну, дальний конец которой обрамляли прекрасные скалистые горы с покрытыми снегом вершинами. Вокруг каждой вершины – венчик перистых облаков. Дивная, величественная картина, когда видишь ее впервые.

      А для меня это диво давно стало каменным мешком.

      – Поразительная красота, – восхитился он. Потом круто повернулся ко мне, чуть помедлил и начал: – Я… видите ли… в Перлуме я услышал, что у вас… у вас работает конюх, англичанин… и что он якобы хочет вернуться домой. – Он сделал паузу, потом продолжил: – Не удивляйтесь, но при некоторых обстоятельствах, и если он, конечно, согласится, я бы с удовольствием оплатил ему проезд и предоставил работу на другом конце… – Он опять умолк.

      Интересно, неужели конюхи в Англии стали таким дефицитом, что их приходится вербовать в Австралии?

      – Может быть, пройдем в дом, – предложил я, – и вы мне все объясните?

      Мы вошли в гостиную, и за спиной я услышал его восторженное восклицание. Эта комната поражала всех, кто в нее заходил. Почти всю дальнюю стену занимало окно, и оно словно окаймляло самую эффектную часть лагуны и гор, приближало их; мне же казалось, что они сомкнулись еще теснее обычного. Я сел к ним спиной в старую качалку из гнутой древесины и жестом предложил гостю занять кресло напротив.

      – Итак, мистер… – Я помедлил.

      – Октобер, – с готовностью подсказал он. – Только не мистер. Граф.

      Я с любопытством взглянул на него. В моем представлении граф должен выглядеть как-то иначе. Скорее он похож на хваткого президента компании, выехавшего в отпуск. Впрочем, никто ведь не мешает графу быть президентом компании! Вполне возможно, что иногда им приходится становиться президентами против своей воли.

      Он едва заметно улыбнулся:

      – Наверное, следует начать с того, что в Австралию меня привели дела – у меня интересы в Сиднее, приезд же в ваши края – это последний этап частной поездки по местам, где готовят и растят скаковых лошадей. Я один из руководителей национального английского жокей-клуба по стипль-чезу и скачкам с препятствиями, и, естественно, мне крайне интересно знать, как готовят лошадей в Австралии… Так вот, когда я обедал в Перлуме (это ближайший город, километрах в двадцати пяти отсюда), я разговорился с каким-то человеком. Он по акценту узнал во мне англичанина и сказал, что в этих краях обитает лишь один мой соотечественник – он работает у вас конюхом и настолько глуп, что хочет вернуться обратно.

      – Верно, – согласился я. – Это Симмонс.

      – Артур Симмонс, – кивнул он. – Что он за человек?

      – Очень хороший конюх, – сказал я. – Но желание вернуться в Англию возникает у него, только когда он пьян. А пьяным он бывает только в Перлуме. Здесь – никогда.

      – Понятно, – сказал он. – Так, может быть, он поедет, если предоставить ему такую возможность?

      – Не