Миры Бесконечности. Акеми Дон Боумен

К тому же у меня нет физического тела, которое требуется одевать.

      Голос напоминает мне поверхность озера в безветренную погоду. Гладкий, чистый, безупречный. По контрасту с ним тихий скрип динамиков навевает мысль о том, будто их изготовили еще во времена динозавров.

      Мой взгляд по привычке скользит к запястью, где на экране отображается окончание речи Офелии.

      – Не особо ты и помогаешь, – приподняв бровь, объявляю я, а затем поднимаю перед собой оба варианта одежды. – Ладно, Офелия, я иду на свидание. Как думаешь, стоит принарядиться или одеться как обычно?

      – Говорят, что если хочешь произвести хорошее впечатление, то нужно надеть свой лучший наряд, – отвечает мне размеренный голос.

      Отбросив футболку на скомканное одеяло за спиной, я натягиваю черное платье через голову.

      – Никто так не говорит, Офелия. Но спасибо.

      – Всегда рада помочь. Надеюсь, ты прекрасно проведешь время на свидании.

      Интонации ее голоса напоминают человеческие, но она не умеет говорить эмоционально. И от этого все ее добрые пожелания звучат… сухо.

      Ухмыльнувшись, я смотрю на свое отражение и замечаю, что часы засветились в знак того, что она меня слушает.

      – Офелия, почему у меня такое чувство, будто ты произнесла это с сарказмом?

      Я одергиваю подол платья и делаю мысленную заметку: ни при каких обстоятельствах не садиться.

      – Я не запрограммирована на сарказм. Но в мою память вшита коллекция шуток. Хотите послушать?

      Фыркнув, я собираю волосы в высокий пучок. Мне удается сделать это только на третий раз, потому что они, судя по всему, так же упрямы, как и я.

      – Ох, и каких же?

      – Я знаю много шуток о безработных, но ни одна из них не работает.

      Я качаю головой и, смеясь, склоняюсь к зеркалу, чтобы еще раз проверить свой макияж.

      – Как человеку, у которого сейчас нет работы, мне она показалась немного оскорбительной.

      – Ты ведь понимаешь, что разговариваешь с роботом? – доносится от двери голос сестры. Она просовывает голову в комнату и обводит взглядом разбросанную по комнате одежду. – Ого. Что здесь произошло?

      – Динозавр вломился, – говорю я тоненьким голоском, каким всегда разговариваю с Мэй. – И Офелия не робот… она искусственный интеллект, персональный помощник. Ты что, рекламу не смотришь?

      Я подхожу к двери и выталкиваю десятилетнюю сестру в коридор.

      – И перестань заходить в мою комнату, когда двери закрыты. Я собираюсь.

      Мэй хмурится. За последний год она сильно выросла – почти мне по плечи, но все равно еще выглядит как ребенок. Круглые щеки, большие глаза и невероятно чистая кожа. Практически черные волосы – пожалуй, единственное, что у нас осталось общего.

      Ну и то, что в глубине души мы любим друг друга, хотя и перегибаем иногда палку, действуя друг другу на нервы.

      Она упирается рукой в дверь, не позволяя мне ее закрыть.

      – Куда это ты собралась? Возьмешь меня с собой?

      – Не думаю, что мама согласится отпустить тебя со мной на выпускной, – теребя волосы, отвечаю я. – А если и отпустит… то тебя не возьму я.

      Мэй продолжает удерживать дверь. Наверное, упрямство – еще одна наша общая черта.

      Вопреки здравому смыслу я отступаю на несколько шагов и показываю на свое платье:

      – Я нормально выгляжу?

      Мэй оживляется, желая хоть как-то помочь мне. Она тихо хмыкает, словно обдумывает мой наряд, а затем кривит рот:

      – Ты выглядишь так, будто собралась на похороны чудаковатой викторианской леди. Если ты действительно идешь на такие, то все великолепно.

      Я поднимаю запястье, чтобы часы O-Tech оказались перед глазами сестры.

      – Офелия, не могла бы ты отправить с телефона Мэй сообщение Картеру Брауну о том, что моя сестра тайно влюблена в него?

      – Нет! – кричит Мэй и уносится в свою комнату, чтобы найти свой телефон.

      – Простите, но я не могу отправлять сообщения с телефона другого пользователя, – отвечает Офелия.

      – Я-то это знаю. А Мэй – нет. – Я бросаю еще один взгляд в зеркало, теребя горловину платья. – Кстати, Офелия, можешь составить плей-лист из тридцати моих любимых песен? Хочу включить его во время поездки.

      – Конечно. Дать плей-листу какое-то название? – спрашивает искусственный интеллект.

      Я на мгновение задумываюсь.

      – Марш пингвинов-штурмовиков, – с улыбкой отвечаю я.

      Мы с Финном придумываем нелепые названия для плей-листов с девятого класса. И сделать новый плей-лист сегодня, в день нашего первого свидания, – на мой взгляд, отличная идея. Вернее, первого раза, когда мы куда-то отправимся вместе помимо школы, после того как наконец признались, что нравимся друг другу.

      Как только его лицо всплывает у меня в голове, меня охватывает нервозность.

      Говорят, восемнадцать лет