Мастер паутины. Дмитрий Нелин

ным, но я все равно отчетливо видел колючее клетчатое одеяло, в которое меня завернули. Да, потому что я был голым. Совсем. А тут холодно.

      – На улице-то осень. А вы, батенька, голым по центру Петербурга бегаете. Нехорошо это. Ну да ладно. Давайте знакомиться. Я вот старший лейтенант милиции – Андрей Никанорович Нестеренко. А вас как зовут?

      – Петербург? – переспросил я. – Точно. Все сходится. Как меня зовут?

      – Ну не меня же, я уже представился, – ответил милиционер. Я не видел его лица. Лишь силуэт, потому что гребаная лампа светила как проклятая.

      – Александр, – спокойным голосом ответил я, – Македонский. Владиленович.

      – Грек? – тут же уточнил лейтенант, и я понял, что он туп как пробка. Это хорошо. Это мне на руку. С тупыми людьми гораздо удобнее работать, чем с умными. Вторых еще нужно хоть как-то убедить в собственной правоте, чтобы начать крутить их сознанием, как тебе вздумается. С тупыми же все гораздо проще.

      – Наполовину. Отец – русский еврей в пятом поколении, а мать крымская гречанка.

      – Сколько вам полных лет?

      – Двадцать пять, – не колеблясь ответил я, хотя это было ложью.

      – День недели.

      – Сегодня или моего рождения?

      Лейтенант слегка подвис, так как уточняющий вопрос поставил его самого в тупик.

      – Сегодня, – наконец ответил он.

      – Вторник. Четырнадцатое сентября.

      – Это хорошо. Значит, в пространстве и времени вы разбираетесь и находитесь в трезвом уме и здравой памяти. Выходит, что вы не умалишенный. Так ведь? – с надеждой в голосе спросил лейтенант.

      – Конечно, я полностью здоров. Как физически, так и психически, а духовно – так я вообще давно достиг небывалых высот. Поглядите, какие у меня мышцы. Клевые ведь? – Я поднял руки и напряг бицепсы.

      – Да, у вас хорошая физическая подготовка. Ходите в тренировочный зал?

      – Нет, сам дома отжимаюсь. А еще я кандидат в мастера спорта по боксу и фехтованию.

      – Впечатляет, – ответил голос, – вроде бы вы добропорядочный гражданин, но что вы делали в голом виде на площади Восстания?

      – Не помню, – соврал я.

      – А вы, случаем, не художник? Ну знаете, есть такие индивидуумы. Постмаргиналы всякие.

      – Постмодернисты вы хотели сказать? – поправил я этого придурка.

      – Ну да. В Москве вот один такой бегал голым по улицам на четвереньках и кусал прохожих. Вошел в образ собаки.

      – Неплохой перформанс получился, – согласился я, – я бы с радостью ответил вам, что я художник и бегал голым, чтобы вдохновиться новым ощущением свободы тела и духа, но нет. Все гораздо сложнее.

      – Поясните?

      – Я маг.

      – Настоящий? – уточнил лейтенант настороженно.

      – Самый что ни на есть, – ответил я, – зуб даю.

      – Вы экстрасенс? Ну там, гадаете по-всякому, салончик у вас есть? Хоть все по закону оформлено?

      – Бросьте. Я выше этого. Я маг паутины.

      – Какой еще паутины? – не понял мент.

      – Любой. Паутины желаний, наваждений, снов, иллюзий, вариантов, загадок.

      – А будущее видеть умеете? – внезапно с надеждой в голосе спросил Андрей.

      – Да, могу.

      – Скажите, когда у меня будет повышение?

      – Через два года, – не напрягаясь ответил я.

      – Я так и думал! Вот черт! Неужели это так очевидно? А можно как-то ускорить этот процесс? А то меня уже жена запилила.

      – Бросьте ее, – серьезно сказал я.

      – Это еще почему? – удивился лейтенант. – Она у меня хорошая.

      – Она вам изменяет, причем уже давно и с лицом нерусской национальности. С армянином, да.

      – Что-о-о?! – Андрей завопил белугой, и лампа тут же погасла. Над нами вспыхнул яркий свет, и я увидел побагровевшее перекошенное лицо уже немолодого милиционера.

      – Я же говорил, что я маг, – я довольно улыбнулся.

      – Пидорас ты волосатый! Откуда ты знаешь про мою Настеньку? Тоже, небось, к ней ходишь, да? Да я тебя! – Мент соскочил со стула и схватился за дубинку на поясе, но я оказался быстрее. Одним движением схватил наручники и швырнул их импотенту в лицо. Затем вскочил со стула, отбросил колючий плед и взялся за железную спинку. Я расслабился, и перед глазами появилась тончайшая зеленая паутина. Ее нити оплетали все пространство. Они проходили сквозь мои руки и тело лейтенанта. Я видел, как они торчат из его рта и конечностей. Ага, в голове противника их меньше всего. Значит, он не будет кричать и звать на помощь, а вот из рук тянутся целые пучки. Будет драться сам. Тем хуже для него. Было бы наоборот, я бы просто зажал ему рот и вырубил, но сейчас придется чутка потанцевать.

      Дубинка пролетела рядом с моим лицом, а я уже отшатнулся назад, отпустил спинку стула, поднырнул под следующий удар и нанес сокрушительный апперкот. Челюсть Андрея щелкнула. Лицо перекосилось от дикой боли, а зубной