Гражданин Доктор. Михаил Перельман

>

      Родители Школа • Война • Через много лет

      Родители

      Даже в те памятные времена, когда генетику в нашей стране считали лженаукой, биографические справки начинали с родителей.

      Мой отец – врач-хирург Израиль Мойсеевич Перельман родился в городе Минске в семье лесника, окончил реальное училище. Во время учебы подрабатывал уроками по математике. Медицине начал учиться в Швейцарии. Хорошо знал немецкий и французский языки. Рассказывал, что в Бернском университете слушал лекции самого Теодора Кохера – первого лауреата Нобелевской премии по хирургии. В 1917 году окончил медицинский факультет Московского университета. Служил врачом в Красной армии. После демобилизации был ассистентом кафедр анатомии и хирургии в Белорусском университете (Минск), заведовал хирургическими отделениями в небольших белорусских городах – Борисове и затем в Гомеле. В 1932 году был удостоен степени кандидата медицинских наук и звания доцента по совокупности работ – без защиты диссертации. В 1937 году защитил докторскую диссертацию о кишечной непроходимости и был избран на должность заведующего кафедрой хирургии Витебского медицинского института. В 1938 году утвержден в звании профессора по специальности «Хирургия». Во время Великой Отечественной войны работал в ряде крупных госпиталей и на кафедрах хирургии в городах Орджоникидзе, Новосибирске и Ярославле. После окончания войны заведовал кафедрами хирургии в Ярославле. Основные работы относятся к неотложной хирургии живота и лечению огнестрельных ранений. Моя мать, Перельман Гита Владимировна (урожденная Боришанская), специального образования не имела.

      Школа

      Я родился 20 декабря 1924 года в Минске.

      Когда мне было лет 9–10, отец посчитал школьное изучение одного немецкого языка недостаточным – нужно изучать также французский с частным учителем (английский язык в моде не был). Однако после 1–2 месяцев начатой учебы скучные уроки французского, к моей детской радости, закончились. Спустя много лет я узнал, что отца вызывали в ГПУ и выясняли, зачем он учит сына французскому языку. Времена были суровые, и страх перед «органами» возымел свое действие.

      Об этом страхе запомнился реальный случай, который теперь воспринимается как анекдот. Один из наших школьников спросил учительницу, с большой или малой буквы нужно писать слово «конь», если речь идет о белом коне самого Климента Ефремовича Ворошилова на параде в Москве.

      – А вы как думаете, ребята? – задала встречный вопрос учительница.

      Мнения разделились. Наша любимая Лидия Николаевна обвела глазами весь класс и, глубоко вздохнув, сказала:

      – Лучше пишите «конь» с большой буквы.

      В итоге мое языковое образование, к величайшему сожалению, ограничилось русским, белорусским и немецким языками по программе обычной средней школы. Учили нас, правда, очень хорошо.

      В обучении русскому языку и умении грамотно писать (ведь мы учились в Белоруссии!) в 10-й средней школе Витебска большую роль сыграла замечательная учительница Бася Моисеевна Снитко. Она, кстати, активно способствовала развитию литературного таланта у двух наших ребят – будущих русских писателей Александра Тверского и Лидии Обуховой. Поощряла она и детскую журналистику, в которой особенно выделялся способный автор, редактор и издатель рукописного журнала «ГУМ» («Гениальный ум») рыжий Борис Гинзбург. Прочно запомнился припев юмористического гимна класса:

      «Слава гениям восьмого»

      Раздается там и тут.

      «Слава гениям восьмого»

      На планете все поют!

      Недавно узнал, что Борис Львович Гинзбург прошел все тяжкие испытания и здравствует в Витебске, а журнал изменился и продолжает жить.

      Во второй половине тридцатых годов, во время гражданской войны в Испании, стало модным изучать испанский язык. У нас в школе даже появился такой кружок.

      Однако вскоре он распался, оставив в моей памяти десятка полтора испанских слов и куплет из песни собственного сочинения:

      Ой-ой-ой, заболела «ля мано» мне,

      «Эль папель» я пять тонн исписал.

      Несмотря ж на все эти старания,

      Я пока ничего не узнал.

      (По-испански «ля мано» – рука, «эль папель» – бумага.)

      Математику преподавала легендарная в Витебске Анна Григорьевна Блау. Все ее ученики запомнили яркий образ этой умной, образованной и строгой учительницы, которую одновременно любили и боялись. Ее сын, Юра Блау, также учился в нашей школе. В последующем он стал кардиохирургом высокой квалификации. В 1960-е годы мы с ним работали в Новосибирске у Е. Н. Мешалкина, а затем Юрий Иванович Блау в ранге видного профессора продолжил свою хирургическую деятельность в Красноярске.

      Немецкий язык преподавала Ольга Евгеньевна Неразик – обаятельная и в то же время требовательная учительница. Ее сын Юра тоже учился в нашем классе и был моим товарищем.

      Любимых предметов в школе у меня не было – были любимые учителя. Почитание учителя распространялось