Уфимская литературная критика. Выпуск 7. Отсутствует

.

      Игорь Якушко

      Один в поле – и на дуде игрец[1]

      Литературная критика по-уфимски

      «Во-первых, это самая слабая моя статья; во-вторых, писалась она по заказу, а значит, намеренно полна штампов и канцеляризмов; и, наконец, в-третьих, я вообще писал её с глубокого «бодуна».

Эдуард Байков

      Быть с головой погруженным в глубины литературного процесса на российских просторах – сегодня такое же бесперспективное состояние, как и вообще стремление быть «в теме» всей информационной анархии, свалившейся на голову обывателю, обезумевшему от изобилия сведений, воззваний и мнений. Бесперспективное в том смысле, что любые попытки разобраться, «кто есть ху» в этом нескончаемом калейдоскопе, приводят к состоянию прострации и эмоционального ступора. Теперь я начинаю понимать, почему народ вокруг меня так красноречиво «тупит»: все эти бесконечные развлекательные помои, которыми в изобилии потчуются сограждане, вся эта гигантская пиявка пелевинского «орануса», раздувшаяся до неимоверных размеров от изобилия высосанных мозгов, вся бездумная разрушительная страсть, с которой соотечественники строят развитой капитализм, – все это вполне естественным образом оправдывает всеобщую растерянность, выражающуюся в принципиальной невозможности оторваться от телевизора и открыть книгу. Но эти, безусловно, грустные наблюдения, имеют и свою положительную сторону: теперь, когда такое «погружение» кажется невозможным, у каждого барахтающегося появляется лазейка для оправдания своей некомпетенции, и как следствие, сохранения собственного душевного здоровья. Вот и мне такая позиция удобна: в силу своих редакторских занятий ежедневно прочитывая килотонны текста, я не могу не только с точностью сказать, что именно опубликовано сегодня в свежих номерах толстых литературных журналов, но даже имею самое смутное представление о том, живы ли какие-то из них в данный момент вообще. И, как это ни парадоксально, подобная отстраненность от ключевых точек жизненных интересов нисколько меня не напрягает: ну и что? А ведь, казалось бы: технология связи достигла такого совершенства, что для получения ответа на большинство профильных вопросов достаточно пары кликов мышью, как и для того, чтобы перекинуться парой слов с приятелем, умотавшим на пмж в новозеландскую глушь. Так нет же! Решительно невозможно выкроить из графика своего последовательного и распланированного старения две секунды на эти пару кликов – ни выкроить, ни даже просто заставить себя к этому выкраиванию подступиться.

      – И у тебя – тоже, – философски заметил на днях коллега-программист, заглянув ко мне в кабинет побулькать своим чаем и понаблюдав, как я одновременно разговариваю по двум телефонам, вбиваю молниеносные сложносокращенные ответы сразу трем собеседникам в «аську», просматриваю темы свежего спама, топрощащегося из разбухшего электронного ящика, слушаю одновременно радио и новый альбом «Anglagard» и при этом пытаюсь писать какую-то статью. – Что – тоже? – отвлекаюсь я с интересом. – Синдром рассеянного внимания, – комментирует он. – Это когда производительность труда падает оттого, что не можешь сосредоточиться на одном деле. Все твои действия в данный момент – это отвлекающие факторы по отношению друг к другу. Все время уходит на то, чтобы сконцентрироваться хоть на чем-нибудь определенном. Но до начала работы никогда не доходит, – пояснил он и издевательски отхлебнул чаю.

      И вот, приметно в такой атмосфере в мои руки попадают четыре выпуска сборника литературно-критических статей и очерков под названием «Уфимская литературная критика». Отложив дела, я погрузился в изучение этих небольших книжиц, и, чем дальше я продвигался в дебри литературной жизни далекого Башкортостана, тем страннее мне становилось от нереальности картины, разворачивающейся перед моими глазами: местные литературные объединения, писательские пиар-акции, литжурналы, творческие семинары, авторы, критики – бурление литературной жизни на периферии, где я бы уж точно ничего искать не стал (в силу своего невежества, как это стало понятно). Я почувствовал, что должен написать об этом. Потому что лишь сами люди, открывшиеся мне прочитанным, став элементом и моего творческого осмысления, выступят тем самым извинительным противоядием моей некомпетенции, проявленной заочным знакомством, и, надеюсь, все-таки осознанной конструктивно. Потому что это крайне интересная задача – разобраться в литературной ситуации, основываясь лишь на тексте одного издания, эту ситуацию несколько запутывающего. И, наконец, потому что я оказался откровенно заинтригован одной любопытной проблемой: явление народу автора и составителя этих сборников – действительно феномен на ниве современной русской литературы или сей дюже писучий муж просто морочит мне мозги? Ответив на этот главный вопрос, я, пожалуй, уберегусь от необходимости утруждать себя ознакомлением с, безусловно, достойными ознакомления прочими первоисточниками и свидетельствами уфимской литературной жизни. Приступим.

      Литературно-критическая пирамида Уфы, словно кащеева смерть на кончике иглы, зиждется на пусть гиперактивной, но только лишь одной личности. По крайней мере, такое впечатление производит первый сборник «Уфимской критики». Более того, не впечатление

1

Статья опубликована в философско-литературном журнале «Открытая мысль» (№ 3, 2006)