Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов. Евгений Сатановский

о. То ли живёшь, то ли нет. По инерции. Так, доживаешь. Чем, впрочем, значительная часть рода людского и пробавляется за отсутствием альтернативы.

      Мечтают дворники и генералы. Учёные и путешественники. Писатели и поэты. Бомжи и придворные. Президент мечтает себе о своём, президентском. Потихоньку, стараясь, чтобы о его мечтах никто не узнал, а то ведь непременно используют подлые люди! Влюблённые мечтают – то по-идиотски демонстративно, чтобы весь мир знал о предмете их страсти, то про себя (спасибо им за это). Диссиденты мечтают, чтобы настала справедливость. Везде и сразу. Карьеристы – чтобы их повысили и наградили. И чтобы пропадом пропал соперник. А кто сказал, что мечтают только о хорошем?

      Дети мечтают, абсолютно не комплексуя, и правильно делают. Не скажешь родителям, о чём конкретно твоя заветная мечта, так ничего и не будет в Новый год ждать тебя под ёлкой. Сам виноват. И старики мечтают. Иногда просто, чтобы не так всё болело, но чаще, чтобы у детей и внуков было всё в порядке. Причём, пока своих не заведёшь, понятия не имеешь, что это такое и насколько сильные чувства они вызывают. Хотя к правнукам, кто до них доживает, страсти обычно сглаживаются. Годы уже не те для сильных эмоций. И вообще на жизнь смотришь чуть-чуть с другой стороны. Как через запотевшее оконное стекло.

      Когда идёт война, люди мечтают о победе. И чтобы война кончилась, а свои вернулись живыми. Причём мечта о победе сбывается только у одной из воюющих сторон. Хотя живыми могут вернуться и побеждённые. Когда войны нет, мечтают о разном. Например, о реванше и восстановлении исторической справедливости – у кого какая. И очень часто, реализуя это «разное», приближают новую войну. Благо мечты у людей по определению взаимоисключающие. И те, что касаются личной жизни, ещё как-то можно совместить. Но всё то, что называют выспренно, но верно общегражданским…

      К примеру, мечта о возвращении домой с победой бандеровца напрочь не совместима с возвращением домой с победой красноармейца. Последствия чего мы наблюдаем на злосчастной Украине, где олигархи разной степени уголовности душат друг друга, а на их плечах во власть въезжают отнюдь не интеллигентные националисты с «Кобзарём» в руках, но самые что ни на есть всамделишные фашисты. И из «Правого сектора». И в личном качестве, не объединённые ни в какую партию или движение. От чего всем, кто хоть немного разбирается в украинской истории и представляет, к чему всё это может привести, легче не становится.

      Мечты о справедливости торпедируют друг друга всегда и везде. Какая такая может быть единая мечта у царя и холопа, боярина и опричника, ушкуйника и стрельца, купца и пирата? У чекиста и контрреволюционера? Террориста и контрразведчика? Моряка и подводника, который наводит на его корабль торпеду? Наконец, у армянина из Карабаха и азербайджанца из того же Карабаха? Про взаимовыгодные соглашения пусть милые леди и джентльмены не от мира сего рассказывают друг другу на великосветских приёмах.

      Не бывает никаких win-win договоров. Таких, чтоб все выиграли. И те. И эти. И особенно те, кто их мирит. Просто не бы-ва-ет. Не было их никогда. И не будет. Это как с Данией. Вот читаешь ты сказки Ганса Христиана Андерсена. Того самого, которого корректоры, дай им Б-г здоровья, по непонятной автору причине упорно называют Хансом Кристианом, и потом их надо проверять по сто раз, чтобы в конечный текст это их извращённое представление об окружающей действительности ненароком не прокралось. И сказки чудные. Светлые, печальные, и некоторые даже с хорошим концом. И памятник Русалочке в Копенгагене стоит. И об окружающем их мире датчане заботятся не в пример прочим. Включая беженцев и прочих несчастных, сирых и убогих.

      И даже евреев, согласно красивой израильской легенде про датского короля и жёлтую шестиконечную звезду, которую он из солидарности с евреями надел, датчане не сдали фашистам, а вывезли на лодках в Швецию и почти всех спасли. Хотя вообще-то, как люди хозяйственные, не бесплатно. Так что спасти-то они их спасли, но обобрали до нитки и разорили вконец. О чём легенда умалчивает. Но это так, к слову. Андерсеновским сказкам быль не помеха. Читают их все. Поколениями. И становятся от этого чище душой и человечней. И хорошо думают о Дании.

      А потом – хрясь. История с жирафом. Который никого не трогал, но, на своё несчастье, был отдалённым родственником всех прочих жирафов в европейских зоопарках. В связи с чем размножаться ему по местным правилам было нельзя. Передать его в зоопарк какой-нибудь неевропейской страны, чтоб он там мирно жил, было по тем же правилам тоже нельзя. И вывезти его в Африку было по правилам нельзя. Чтобы не съели его там дикие звери или не пристрелили африканские браконьеры. Из-за чего его в этой самой Дании, в столичном зоопарке, на глазах у детей пристрелили и скормили тем же диким зверям. Но своим. Ну и потом, скорее всего из соображений политкорректности, в том же зоопарке прикончили двух львят. Очевидно, для баланса. И чтобы справедливость была соблюдена.

      То есть с датским жирафом, а потом и с двумя львятами произошло примерно то же самое, что с Украиной. Отчего становятся понятны две вещи. Во-первых, почему сказки у Андерсена такие грустные. Он-то своих датчан знал и никаких иллюзий