Ты помнишь, мама?. Галина Миновицкая

ёнок появился ближе к полуночи. Девочка, обессиленная, с посиневшим недоношенным тельцем, слабо раскрыла на мир тёмно-серые глаза и удовлетворённо зажмурилась – всё-таки она родилась. Из крохотной груди выдавился писк. Ребёнок поднатужился и, собрав последние силы, заплакал. После стольких мук, которые она испытала на пути к свету, крошку встретили так, что всю жизнь её преследовала злая мысль: а стоило ли вообще совершать путь, который она уже завершила?

      Теперь же, приходя в себя, она нерешительно шевельнулась в пелёнках и затихла. Именно в этот момент девочка навсегда полюбила тишину и покой. Можно было немного расслабиться и о чём-нибудь помечтать. Она слабо посасывала грудь, и это давало надежду, что девочка будет жить. Незаконнорождённая, но страстно желанная одной только матерью, которая выросла в детском доме и была одинока до бесконечности.

      Через месяц это желанное чудо нельзя было узнать. Крошка быстро набирала вес, и ещё у неё определился жизнерадостный характер. Она жила и радовалась миру. Радовалась, так как жила в любви и тепле, излучаемом материнским сердцем. Последний и лучший кусочек мать отдавала своему чаду. Какое было счастье, когда на столе стояли сковорода с жареной картошкой и тарелка с кислой капустой! Простая рабоче-крестьянская пища.

      Сколько слёз пролила мать, постарев раньше времени, когда поняла всем нутром, что её девочка не будет, как все дети, радоваться счастью жить.

      Всё будет у её воробышка не как у всех. Дочь была неизлечимо больна. Но прошло много лет, и воробышек понял, что Небо дало ей многое из того, что даётся всем без исключения, и ещё кое-что специально для таких, как она.

      Глава 2

      Мама, мамочка, где ты?

      Мама стоит в дверном проёме на пороге нашей маленькой комнаты и улыбается мне. Уже тогда я вдруг почувствовала, что навсегда останется со мною этот миг нашего бытия. Светло-русые волнистые волосы были коротко подстрижены, обрамляли самое дорогое для меня лицо с тонкими чертами. В простом пёстром платьице, всегда худенькая, мама только после семидесяти немного пополнела.

      Скорее всего, это произошло из-за тяжёлой маминой операции, которую нам пришлось мужественно пережить.

      Учёные утверждают, что ещё не родившийся ребёнок общается с внешним миром и, конечно, с мамой. Очень сложно воспроизвести самые первые впечатления, но они постоянно рядом с нами.

      Мне было меньше года, меня собирали на прогулку, но мама зашла к соседке, чтобы меня перепеленать. Я лежала на широком диване, а на стене к шёлковой ткани с кисточками были нашиты три поросёнка: Нуф-Нуф, Ниф-Ниф и Наф-Наф.

      Они отвлекали меня от неприятной процедуры. Помню, как напоследок обхватывали меня тяжёлым одеялом и уносили на воздух, пронизанный сыростью. Только через год я вспомнила поросят, что вызвало удивление и восхищённые возгласы соседки – особы впечатлительной и влюблённой во всё возвышенное и тонкое. Похоронив в себе актрису, она весь свой талант положила на «алтарь любви», твёрдо решив, что актёром станет её единственный сын Олик. Про бабу Алю, так звали соседку, можно рассказывать ещё много и долго, однако о ней лучше чуть позже.

      И всё-таки самые первые впечатления о жизни – это глаза моей мамы – добрые серо-голубые глаза и улыбка, от которой светится всё мамино лицо. Тёплые, удобные руки, которые заменили мне мои руки и ноги.

      По маминым воспоминаниям, я начала говорить очень рано, в семь месяцев могла составить уже маленькую фразу. Помню, как мама держит меня на руках, прижимает к груди и я чувствую, что нахожусь в центре особого тепла, волнами идущего из материнской груди, от каждого удара её сердца. Тихо и приятно становилось на душе.

      Всем своим существом я наслаждалась у матери на коленях. До двух лет я сосала грудь (время было послевоенное, мама решила таким образом облегчить нашу жизнь и выкормить меня), а в три года вспомнила о материнском молоке, но это было чувство рождавшейся во мне ностальгии по прошлому. Я протянула ручонку к материнской груди и оттопырила губы трубочкой. Мама улыбнулась и отвела мою ручку.

      Глава 3

      Первые путешествия

      В полтора года я впервые отправилась в путешествие к бабушке. Бабушка жила с младшими своими детьми в Тойло. Дорогу в поезде я проспала. Зато помню, как по широкой улице нас подвезла на телеге смирная лошадка. У калитки мама со мною на руках сошла, и мы увидели за заборчиком огород и небольшой дом в один этаж. Побыли мы в гостях недолго. По всей видимости, потому, что в доме уже была в гостях и другая родня с Сашкой в придачу.

      Мой двоюродный брат, немного старше меня, был озорником и непоседой. Я, как всегда, сижу у мамы на коленях, в комнату влетает Сашка, и ещё с порога в меня запущен тяжёлый сапог. Едва успеваю зажмуриться, как получаю сильный удар чуть выше виска. Через мгновение раздаётся мой вопль, скорее от неожиданности, чем от боли. Но шишка тут же вскочила, а след остался на всю жизнь.

      Брата Сашку я уже никогда в жизни не видела.

      Похоже, что в то же лето мы поехали к бабе Нюше, к родной сестре моей родной бабушки. В крошечном домике-избушке я впервые познала вкус и запах парного