Де’Либри
Все книги издательства Де’Либри
Пафосный квазар, пурпурный фиолет, или Ппоэзия дариззма
Сей околомонографический труд посвящен историографии личности, стиха и прочих искусств. Он призван к разрушению Берлинских стен нормальности во имя воскрешения новорождённого Амрита морали, воскрешения самого понятия «новорождения». Выражаясь чуть более эмерджентно, эта работа посвящена, с одной стороны, теоретическим рамкам исторической роли «поэтического» с точки зрения математической логики высказываний с минимумом «математики» как таковой, которая пересекается с тем, что неуместный Бертран Рассел уместно называл философией логического анализа, и, с другой стороны, практическому воплощению роли художественного в негуманитарных произведениях искусства в виде стихов, картин, музыки, дариологов и дарионов, которые представляют из себя комплексное изложение всего вышеперечисленного одновременно, то есть когда на условно одну и ту же тему пишется стих, музыка, картина и дариолог. Вкратце этот словарь мыслей, инкрустированных халкионически обыкновычайным логосом, можно охарактеризовать как «убийцу постмодерна». Сиё гордое творение также вознамерилось раскрыть забвенные врата Фиолетового века, изгнав вакханалию эклектичного взора и покончив с забвением посредством однопространственно поэтичных и логикоцентричных критериев. Ибо если формальная семантика – это верифицированная методами математической логики – философии языка, то филология есть филодоксия языка, так как в большинстве своём является совокупностью императивов, что, впрочем, весьма типично для лингвистического прескриптивизма. Ведь им игнорируется фактология языка, гласящая, что: языковые нормы нельзя придумать, их можно лишь фиксировать, подобно тому, как нельзя придумать свойства молнии, их можно лишь фиксировать. Но ежели границы между словами в языке – это дырявые стены, где дыра стократ больше стены, ежели у каждого логоса в груди зреет дыра размером ровно с истину, то позазавтра и послевчера дыра переродится и будет заполнена сим империумом эйдосов. Сиё гордое творение также вознамерилось раскрыть забвенные врата фиолетового века, изгнав вакханалию эклектичного взора и покончив с забвением посредством однопространственно поэтичных и логикоцентричных критериев. Ибо если формальная семантика – это верифицированная методами математической логики – философии языка, то филология есть филодоксия языка, так как в большинстве своём является совокупностью императивов, что, впрочем, весьма типично для лингвистического прескриптивизма, ведь им игнорируется фактология языка, гласящая, что: языковые нормы нельзя придумать, их можно лишь фиксировать, подобно тому, как нельзя придумать свойства молнии, их можно лишь фиксировать. Но ежели границы между словами в языке – это дырявые стены, где дыра стократ больше стены, ежели у каждого логоса в груди зреет дыра размером ровно с истину, то позазавтра и послевчера дыра переродится и будет заполнена сим империумом эйдосов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Снежить Землю значит любить её
После 29 лет в браке ко мне пришло осознание о том, что я живу другой жизнью, надуманной кем-либо – но не своей. Собрав чемодан и оставив все нажитое своей супруге и детям, я покинул родной дом. Сняв квартиру, купив ручку и обыкновенную тетрадку, я принялся излагать свои мысли. Написав первые строчки, понял, что пишет все это кто-то другой. От прежнего меня ничего не осталось. Так мало – помалу я находил себя, окончательно убедившись, что живу в сказке, в любви и согласии. Я неслучайно выбрал сказочный жанр для своей повести. Долгие размышления о земной жизни натолкнули на мысли, а как живут там на небе. Прочитав повесть, вы поймете, что там, наверху, жизнь такая же, как и здесь, на земле, и заправляет всем этим любовь. Все герои – это мои родные, друзья, коллеги и просто знакомые мне люди. Спасибо и приятного чтения, друзья.
Агентство Элен
«Агентство Элен» – это антиутопия, в которой абсолютно все взаимоотношения обречены на провал. Из-за страха и чувства незащищённости Барри не может изменить свою жизнь. Мэри всегда выбирает страдания, что и мешает ей реализовать свой потенциал. Кэс постоянно жертвует любовью ради власти и собственных амбиций. Бен закрывается в себе, выпадает из реальности и забывает о людях, которые от него зависят. Элен злоупотребляет безграничной властью ради риска и удовольствий. И только у босса нет выбора сойти с назначенного пути, который, несомненно, рано или поздно приведёт его к краху.
Осталось одно воскресенье
В декорациях острова, на фоне размеренной жизни семьи Макара, появляется девочка-подросток. Она отмечает течение времени воскресеньями, совершенно потеряна в странном взрослом мире полуправд и, кажется, никому не нужна. Единственный близкий человек ушёл, лучшая подруга отправила её в бан, мать занята своей жизнью, а с отцом ещё только предстоит познакомиться. Она хочет понравиться. Хочет спрятаться. Пытается не быть как все. Играет. Сквозные герои и место развития событий объединяют третью книгу автора с двумя предыдущими – «Синева» и «Совсем немного дождя». История продолжается. Стало ли ошибкой̆ приобретение дома-мечты у самого синего моря? Кто заглядывает в окна по ночам? Что случится, когда придёт Зефир? Способны ли меняться взрослые? Кем предстанет Софи в последнее воскресенье лета?
Осталось одно воскресенье
В декорациях острова, на фоне размеренной жизни семьи Макара, появляется девочка-подросток. Она отмечает течение времени воскресеньями, совершенно потеряна в странном взрослом мире полуправд и, кажется, никому не нужна. Единственный близкий человек ушёл, лучшая подруга отправила её в бан, мать занята своей жизнью, а с отцом ещё только предстоит познакомиться. Она хочет понравиться. Хочет спрятаться. Пытается не быть как все. Играет. Сквозные герои и место развития событий объединяют третью книгу автора с двумя предыдущими – «Синева» и «Совсем немного дождя». История продолжается. Стало ли ошибкой̆ приобретение дома-мечты у самого синего моря? Кто заглядывает в окна по ночам? Что случится, когда придёт Зефир? Способны ли меняться взрослые? Кем предстанет Софи в последнее воскресенье лета?
Перезагрузка разума за 21 день: Путь к новой жизни
«Перезагрузка разума за 21 день: Путь к новой жизни» – это практическое руководство для тех, кто стремится к личностному росту и духовному преображению. Автор предлагает программу, разработанную для того, чтобы помочь читателям освободиться от устаревших убеждений и привычек и открыть для себя новые возможности и перспективы. В книге представлено 21 дневное упражнение, которое поможет читателям преодолеть препятствия на пути к личностному развитию, улучшить внутреннее состояние и обрести внутренний покой. Через практические советы, размышления и упражнения на осознанность читатели смогут обрести новое понимание себя и мира вокруг. Эта книга предназначена для всех, кто ищет внутреннее преображение и готов идти по пути самопознания и духовного роста. «Перезагрузка разума за 21 день: Путь к новой жизни» станет вашим надежным проводником в мире внутренних перемен и новых возможностей.
Генриетта
В этой книге предлагается новое и оригинальное прочтение диалога Платона "Парменид", который является основополагающим как для платонизма, так и для всей европейской философии как таковой. Автор отходит от привычных для традиции представлений, открывая возможность по-новому взглянуть как на другие диалоги Платона, так и на основные концепции философии в целом. Кроме того, в работе представлены комментарии к ключевым местам Библии, рассматриваемым с нестандартных и независимых позиций. Эти интерпретации подчеркивают философскую глубину этого древнего текста, который является определяющим произведением для всей истории Европы последних двух тысячелетий. Книга будет интересна тем, кто интересуется как платонической, так и неоплатонической традицией, а также тем, кто хочет расширить свои знания о европейской философской мысли. Перед чтением настоятельно рекомендуется ознакомиться с «Парменидом» и другими основными диалогами Платона для более полного понимания излагаемых идей. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Перчел и Тимроб. Готов ли искусственный интеллект дружить с человеком?
Можно ли вообразить, что между человеком и искусственным интеллектом возникнет диалог? О чем они могут говорить? В удивительных и познавательных историях, представленных в книге, есть два героя: Перчел – первый человек на Земле, ставший изобретателем и ученым, и Тимроб – первое простое устройство, впоследствии превратившееся в интеллектуального робота. Разные по своей природе Перчел и Тимроб нашли общий язык. Они увлеченно, перебивая друг друга, рассказывают о том, как и почему возникли привычные нам предметы – пылесос, телевизор – и как человечество за долгую историю своего развития прошло путь от создания самых простых устройств до изобретения сложнейших механизмов, таких как автомобиль, самолет и умный робот. Что может быть общего между обычной бочкой и холодильником, абаком и компьютером, посохом пастуха и часами, голубем и роботом? На все вопросы ответы знают Перчел и Тимроб. Герои книги делают смелые, порой неоднозначные прогнозы развития искусственного интеллекта и задаются вопросом: возможна ли дружба между человеком и роботом или их ждет противостояние?
Гибель: Истребление
Мир, каким мы его знали, больше не существует. Страны одна за другой исчезают с лица Земли. Зомби-апокалипсис стал реальностью и начал свой безжалостный и кровавый крестовый поход. Те, кто остался в живых, ищут способ спрятаться, пока немногие из оставшихся изо всех сил пытаются остановить грядущую катастрофу, преследуя при этом личные мотивы, что нередко приводит к одному печальному концу. Но как бороться с тем, кто уже мертв и не испытывает ни малейшего сострадания? Ужас посмотрит каждому в глаза. И когда это случится, помни: пехота апокалипсиса пленных не берет.