Китайская кукла. Наталья Александрова

      Вот и на этот раз: разбилось стекло в очках. Казалось бы, идешь в ближайшую оптику и заказываешь новые. Надежда согласилась тетку даже сопроводить. Но не тут-то было. Тетке втемяшилось в голову, что незачем тратить деньги на новую оправу, а нужно только вставить стекло. Ну и чуть-чуть подправить дужки.

      В ближайшей оптике Надежду подняли на смех – дескать, они такую рухлядь и в руки не возьмут, давно пора эту оправу выбросить. Услышав такое из уст Надежды, тетка уперлась, что называется, рогом, высказалась нелицеприятно о работниках оптики, о новых временах, о людях, которые не берегут вещи, и заодно уж о самой Надежде – мол, не может настоять на своей правоте, отстоять принципы. Тетка-то настоять на своем умела, правда, было это в прошлом. Теперь же она находилась не в лучшей форме, но признавать этого не желала.

      В результате Надежда провисела полдня на телефоне в поисках нужной мастерской и нашла ее в центре, где мастер в крохотном подвальном помещении чинил старые оправы. В общем, на все про все ушел целый день, а ведь надо еще будет приехать за заказом.

      Оптика притулилась в углу проходного двора. Надежда с тоской вдохнула запахи пригорелой каши, суточных щей и еще чего-то и вовсе неудобоваримого, которые доносились из открытых окон, и решительно пересекла двор.

      Кованая калитка по причине дневного времени оказалась открыта, и Надежда попала в следующий двор, из которого был выход на улицу. Во дворе было безлюдно – время рабочее, опять же лето, бабушки с внуками на даче. Посредине стояла небольшая детская площадка, в стороне – несколько кустиков и недавно покрашенная лавочка.

      Впрочем, была в этом дворе одна ложка дегтя – помойка. Возле двух аккуратных баков, доверху забитых несусветным барахлом, была навалена куча мусора – тряпки, черепки, какие-то деревяшки. И копался в этой куче какой-то бомж не бомж, но мужичок самого потертого вида.

      Надежда пожала плечами – что ж, все как всегда. Мети не мети, чисти не чисти, все равно некультурные жильцы будут кидать мусор прямо на землю, да еще такие вот типы будут его разрывать.

      Путь ее, как назло, лежал мимо помойки, и Надежда заранее отвернула голову и задержала дыхание. Бомж в это время как раз потянул на себя обломок мебели, вся куча рухнула на него, и тип чертыхнулся очень знакомым голосом.

      Надежда машинально оглянулась и оторопела.

      Перед ней стоял ее старинный приятель Игорь. Он был художником. И не просто художником, а очень известным и в России, и за рубежом. Работы Игоря хорошо продавались, на его выставки было не попасть. Он долго жил в Европе, в частности в Германии, говорили даже, что у него там то ли собственная галерея, то ли владелец галереи выставляет только его работы… В общем, как ни крути, Игорь был человеком приличным.

      С Надеждой они были знакомы давно и крепко дружили. Правда, в последнее время виделись нечасто, потому что жена Игоря, Галина, когда муж стал богатым и знаменитым, возомнила о себе слишком много.

      Надежда-то была женщиной независтливой, однако Галка совершенно изменилась, и попали они однажды в нехорошее приключение, о чем сама Надежда очень не любила вспоминать[1].

      Сейчас Надежда отказывалась верить своим глазам. Ее ли это приятель, обеспеченный и знаменитый, роется в помойке как последний бомж? Да не может быть, у нее глюки! Она моргнула и переступила с ноги на ногу.

      Что-то почувствовав, человек оглянулся.

      – Игорь! – завопила Надежда. – Кого я вижу?

      Он вздрогнул, побледнел и втянул голову в плечи. Потом испуганно посмотрел на нее, и в глазах его Надежда заметила некоторое облегчение.

      – Надя, – выдохнул он, – ты что здесь делаешь?

      – Нет, это ты что здесь делаешь? Уважаемый человек, а роешься в помойке!

      – Да тише ты! – Он боязливо оглянулся. – Можешь не орать на весь район?

      – Да что с тобой случилось? – испугалась Надежда. – У тебя неприятности?

      – Ага, – усмехнулся Игорь, – полностью разорился, теперь вот бутылки собираю. Ты-то сама как думаешь?

      – Не знаю, что и думать, – честно призналась Надежда.

      Игорь распрямил спину и посмотрел Надежде в глаза.

      – Да все просто, – улыбнулся он, – ищу вот подходящие доски для росписи. Может, хочешь спросить зачем?

      Что-то в голосе старого приятеля насторожило Надежду, и она промолчала.

      – Вот, – вздохнул Игорь, успокаиваясь, – дожил. Ничего плохого не делаю, а вынужден скрываться, как будто у меня семь жен алименты требуют.

      Надежда вспомнила, что когда-то давным-давно была она в мастерской у Игоря, которая располагалась на старом захламленном чердаке. Единственное, что ей там понравилось, – это большие окна в крыше, из которых открывался потрясающий вид на город.

      Игорь показывал ей тогда филенки от старого буфета. Он нарисовал на них сценки из маленького парижского кафе. Это было так здорово, и темное дерево так замечательно подходило к ярким размашистым мазкам… Надежда тогда в который раз с гордостью убедилась, что

1

Читайте роман Н. Александровой «Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле».