Приданое Эсмеральды. Нора Робертс

кими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

      © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

* * *

      Часть 1

      Тьма

      Большинство людей ведет безнадежное существование. То, что зовется смирением, на самом деле есть убежденное отчаяние.

Генри Дэвид Торо. «Уолден, или Жизнь в лесу»(перевод З. Александрова. – М.: Наука, 1979)

      Глава 1

      Сквозь ледяную завесу пурги в неверной полосе яркого света от маяка на выступающей в море скале массивный силуэт Блафф-Хауса нависал над Виски Бич. Он с вызовом взирал на холодный и бушующий Атлантический океан.

      Я простою здесь столько же, сколько ты будешь свирепеть там, внизу, как будто говорил он.

      На протяжении более чем трех столетий, в том или ином своем воплощении, три массивных этажа возвышались над суровым скалистым побережьем, сквозь темные глазницы окон равнодушно наблюдая за буйством океанских валов.

      Небольшое каменное строение, в котором ныне размещался склад садового инвентаря и прочих домашних инструментов, оставался единственным свидетелем того, с чего здесь все когда-то начиналось. Оно помнило тех, кто в схватке с жестоким и коварным океаном пытался обустроить жизнь на скудной каменистой почве Нового Света. Но каким же ничтожным и хрупким оно казалось по сравнению с внушительной стеной из золотистого песчаника, с изящными фронтонами особняка, широкими террасами из основательно потрепанного непогодой местного камня! Блафф-Хаус оставался несокрушимым памятником времен былого расцвета.

      Он многое повидал на своем веку: бури, пренебрежение, бездумное расточительство, дурной вкус, взлеты и падения, омерзительные скандалы и высокие подвиги нравственности.

      За его стенами жили и умирали, веселились и оплакивали семейные трагедии, строили планы, процветали, праздновали свои победы и тихо увядали многие поколения Лэндонов.

      Порой окна Блафф-Хауса светились ярко, как тот большой маяк, что озарял водную гладь у скалистого и величественного северного побережья штата Массачусетс. Порой он как будто съеживался, закрывшись ставнями в ночной темноте.

      Он стоял, величественно возвышаясь над бескрайними водными просторами, песчаным берегом и деревней Виски Бич, очень-очень давно, так давно, что уже казался вечным.

      Для Эли Лэндона Блафф-Хаус остался единственным местом, где он мог найти пристанище. Убежище от того кошмара, в который его жизнь превратилась за последние одиннадцать месяцев.

      Он уже почти перестал узнавать самого себя.

      Два с половиной часа езды из Бостона по скользким дорогам окончательно вымотали его. Но первые признаки усталости – а он уже начинал чувствовать это – становились для него в последнее время приятным соблазном, словно ласки любимой женщины. Поэтому он не стал заходить в дом, а какое-то время сидел в машине в полной темноте. Мокрый снег хлестал по лобовому стеклу, по крыше, а он все не мог решить, как ему следует поступить: собраться с силами и войти в дом или остаться в машине и, возможно, даже попытаться уснуть в ней.

      Как глупо, подумал он. Конечно, было бы абсолютно идиотским поступком заснуть в машине, когда всего в нескольких шагах от него находится особняк с удобными кроватями, в одной из которых можно прекрасно выспаться.

      Но, с другой стороны, ему сейчас явно недоставало силы воли, чтобы встать и вытащить чемоданы из багажника. Вместо этого он схватил две небольшие сумки, лежавшие на сиденье рядом с ним, – сумки с ноутбуком и несколькими самыми нужными вещами.

      Мокрый снег хлестал Эли в лицо, когда он вылезал из машины, но холоду и пробирающему до костей ледяному ветру с Атлантики удалось хотя бы сорвать с него верхние слои окутывавшей его отупляющей сонливости.

      Волны с гулом ударялись о камни, лизали береговой песок, и их шум сливался в неумолкающий звериный рык. Эли вытащил из кармана пиджака ключи от дома и поспешно проследовал под крышу широкого каменного портика перед массивной двойной входной дверью, вытесанной более столетия назад из бирманского тика.

      Прошло уже два – нет, уже почти три – года с тех пор, как он в последний раз был здесь. Жизнь слишком закрутила его, а работа и семейная катастрофа не позволяли ему приехать сюда к бабушке на каникулы, даже в небольшой отпуск, даже просто на уик-энд.

      Конечно, он проводил время в обществе неукротимой Эстер Хоукин Лэндон всякий раз, когда она выбиралась в Бостон. Эли регулярно звонил ей, посылал электронные письма, напоминал о себе в «Фейсбуке» и общался по скайпу. Эстер уже приближалась к восьмидесятилетнему юбилею, но всегда с великим энтузиазмом и любопытством встречала любые технические новшества.

      Он водил бабушку в рестораны, на вечеринки с коктейлями, дарил цветы, присылал открытки, подарки, устраивал встречи всем семейством