В понедельник я убит…. Алексей Клёнов

кабинетам. А вот это «др-р-р-р-р» кого хочешь, с ума сведет. Даже видавшего виды майора ФСБ. Поперхнувшись горячим чаем, Игорь снял трубку, и неприветливо отозвался:

      – Майор Коренев!

      И отодвинул трубку подальше от уха, услышав каркающий голос дежурного:

      – Товарищ майор, тут к вам посетитель. Говорит, что у него заявление исключительной важности.

      Вытирая мокрые от плеснувшего из стакана чая пальцы платком, Игорь отозвался:

      – Ну, выпиши пропуск, и пропусти. Выслушаем товарища.

      Товарищ появился на пороге кабинета минут через пять, когда Игорь уже благополучно допил чай с любимым лимоном, и мрачно наслаждался сигаретой. Мрачно потому, что уже три недели безуспешно пытался бросить курить.

      Товарищ оказался толстячком небольшого роста, лет так под сорок, с пивным брюшком и встревоженными глазами. Вежливо спросив: «Разрешите?» и заметив приглашающий кивок майора, прошел, и присел на стул. Коренев, гася сигарету в пепельнице, предложил:

      – Представьтесь, пожалуйста, и излагайте.

      – Гущин, Андрей Викторович. А излагать буду не я, если позволите.

      – Не понял. Вы не один?

      – Можно и так сказать. Я хочу заявить о возможном убийстве…

      Игорь поднял вверх обе руки:

      – Стоп. С убийством это в ГУВД. А наше управление занимается вопросами национальной безопасности.

      Гущин, не смотря на предупреждение, продолжил:

      – …и возможной угрозе национальной безопасности.

      Коренев заинтересованно поднял брови:

      – Вот как? Тогда прошу извинить. Итак?

      Гущин поставил на стол ноутбук, который держал на коленях, включил, и кивнул на него:

      – Вот этот видеофайл я открыл сегодня утром, по возвращению из командировки. Получен он был вчера, в субботу, в семнадцать двадцать. И я сразу к вам, даже не переодевшись.

      Гущин ткнул толстым пальцем в кнопку, и на мониторе появилось изображение. Симпатичный брюнет лет под сорок, с умными и тоскливыми глазами, небритый, сидел на стуле в кухне частного дома, покуривая, и устало заговорил:

      «Андрюха, надеюсь, ты посмотришь почту вовремя, и это мне поможет. Я не могу больше никому доверять, только тебе старый разбойник…»

      Коренев удивленно воскликнул:

      – Стоп!

      Гущин остановил просмотр. Майор возбужденно продолжил:

      – Это же Антон Полетаев, журналист. Он же объявлен в розыск местным ГУВД! Уже и в газетах, и по ТВ его фото показывали.

      – Я знаю. А я его бывший оператор. Вы слушайте дальше. А уж потом решайте, что с этим делать.

      Гущин снова нажал на кнопку, и Полетаев на мониторе ожил:

      «– Меня крепко зажали, Андрюха. Если ты время просмотришь эту запись, возможно, еще сумеешь мне помочь. Я не могу никому позвонить, мобильник сдох, электричества здесь отродясь не бывало. Да и все равно позвонить я бы не рискнул. Потому что говорить пришлось бы со всей Вселенной, и сообщить заинтересованным гражданам и товарищам свои координаты с точностью до метра. Отправлял тебе эсэмэску на мобильник, но у тебя, как обычно, вечная проблема, видно тоже сдох аккумулятор. Сколько же раз ты меня подводил с этими аккумуляторами, поросенок?.. Но ноутбук и камера у меня еще тянут… Сегодня суббота, двадцать пятое июля. Сегодня и завтра меня еще не найдут, надеюсь. Я спрятался там, где мы с тобой крепко пили два года назад. Ты тогда еще с похмелья не мог найти свою камеру, и обнаружилась она в ведре на колодце. Припоминай. Прямым текстом говорить на всякий случай не стану. Ты прости, старина, наверное, я и тебя подведу под монастырь этим сообщением, но мне больше не на кого положиться. Генка Артюхов, недоносок, подставил меня. Если сам уже не смогу, сделай одолжение – набей ему морду. Хорошо? И не иди в милицию. Ни в коем случае! Шагай сразу в ФСБ. Я уже не знаю, можно ли доверять и им, возможно, у Карена и там свои люди. Но выбора нет. В общем, до послезавтра я еще продержусь. А там останется только на тебя надеяться. Но главное сейчас не это. Главное сейчас – остановить Карена Рубиковича Багдасарова. Ты знаешь кто это. Иначе области, а, может, и всему региону грозит пандемия. И не только она… И еще, Андрюха. Если я не выйду на связь во вторник, значит, в понедельник я убит…».

      Глава 2

      Я, Антон Полетаев, неполных тридцати восьми лет от роду, всегда считал себя удачливым малым. Все у меня в жизни складывалось легко, и понятно. Фортуна сама меня ласкала безудержно. С золотой медалью окончил школу, с ходу пробил огромный конкурс на журфак МГУ, и три года наслаждался беззаботной студенческой жизнью. Только три потому, что имел глупость закрутить амур с дочкой декана, за что мстительный папаша и забрил меня в солдаты. Нет, он вообще то дядька хороший, и не его вина, что Анька забеременела, а я был морально не готов к созданию семьи. Но и два года в армии пролетели незаметно, и достаточно весело. Особенно последний год, поскольку в Чечне с «духами» скучно не бывает…

      Омрачило