Шизопитомник. Наталья Адаменкова

ство удалилось на перерыв. После усердного перекуса оно двинуло на семинары и симпозиумы в ближайшие санатории-турбазы. По такому еженедельному случаю там с утра чистили бассейны, готовили сауны и закуски, без которых обмен опытом по угнетению народных масс решительно невозможен. Работники среднего звена, лишённые квалифицированного досмотра своей трудовой дисциплины, тут же занялись личными делами и планами на выходные, ибо каждая свободная летняя минута, проведённая абы как, аукнется зимой депрессией и хронической трудофобией.

      Герои этой истории, как типичные пятницофилы, тоже были втянуты в водоворот вечерне-пятничного сумасбродства. Но для них последствия оказались столь удивительными, что разгадать их истинный смысл под силу только людям с необыкновенной толерантностью к миру в целом и чужим историям в частности.

      Накануне. Ирина

      – Граждане без предварительной педагогической обработки не могут считать своё развитие оконченным. Только отечественная педагогика может недоразвитого человека поднять до уровня гармонично недоразвитого! – сказала директриса и отпустила подчинённых на обед, для углубленного переваривания её сентенции.

      Ирина легко согласилась с оговоркой начальницы. Ей, «формировщику кирпичиков светлого будущего», то есть учителю русского языка и литературы, эта истина открылась давно, и она не однажды наблюдала, как «гармонично недоразвитые кирпичики», продукт отечественной педагогики, то сваливались всеми несчастьями кому-то на голову, то норовили обрушить всю конструкцию светлого будущего.

      Давно осознав бессмысленность своего бесценного и низкооплачиваемого альтруизма, она причислила себя к… откровенно говоря, сначала к лику святых, ибо мученичество и чудо были для неё ежедневной педагогической рутиной. Чудом она считала то, что любила свою работу, несмотря на чиновничьи реформы особой жестокости и очевидную невсхожесть «семян доброго и светлого». Увы, семена даже при посадке не удерживались в её воспитанниках, ибо сознание их чуть ли не с роддома забивалось сорняками реклам, теле-шоу и сериалов для людей с мягким мозгом…

      Однако, переосмыслив свою биографию и признав лёгкое личное несовершенство при стычках с мужем и начальством, Ирина причислилась к бойцам невидимого фронта. Не к подлым шпионам, которые на поверку оказываются славными разведчиками, а к бойцам реально невидимого фронта. Иными словами, она перенесла свои импульсивно-альтруистические навыки в миры столь отдалённые, что и сама не представляла, где они находятся. Туда, где нет «процентовки по увеличению педагогического материала», где она никому ничего не должна, где не бывает одиночества, несчастной любви и прочих грустных вещей.

      Сначала её полёты в Астрал были хаотичны во всех аспектах. Время вылета, способ, дальность, продолжительность – всё было непредсказуемо. Но вскоре Ирине удалось взять под контроль первый фактор – время вылета. Расставшись с любимым кем-то мужем, она, вопреки скрытым установкам психотерапевтов, не стала скорбеть. Со всей невостребованной страстью Ирина предалась новому увлечению и каждый вечер, проверив работы учеников и вздохнув над очередным откровением типа «Раскольников – негуманный лох. Несчастный случай в лом оформить было?», она без досады ложилась на диван, погружалась во внутреннюю тишину и удалялась в другие пространства. Если не телом, то душой. Хотя в перспективе собиралась найти приличный мир и перебраться в него и душой, и телом.

      А пока она решила разобраться со способами транспортировки. С нахальством непосвящённого Ирина задумала быстро обучиться всем видам выхода в Астрал, рассортировать их по трудности прохождения, дальности закида, прочности и ясности восприятия, затейливости потусторонней среды и прочим параметрам. Потом по результатам мониторинга написать бестселлер и обеспечить себя досугом для новых нетрадиционных исследований в запредельно нетрадиционных местах. Отличный план под её способности. Но засада оказалась, где её не ждали – способов астральничать было слишком много. Выход в Астрал по методу:

      маятника, юлы и прочих мобилей;

      созерцания, внедрения, проекции, обратной проекции;

      удержания, усиления, приближения, удаления;

      астрального каната, шнурка, шара, пузырька и других предметов вторичной необходимости;

      Сталкера, Шамана, Адольфа Моисеевича Сидорова и иных замечательных индивидуумов;

      и так далее.

      Только оглавление заняло две страницы. Пока освоишь все способы с трёх-четырёхкратной повторяемостью ощущений, потеряешь удовольствие от процесса. Лет десять проёрзает душа туда-сюда с перспективой угодить в бездушные лапы отечественных психиатров, и ничего захватывающего в этом психозахвате не будет. Пришлось сократить содержание грядущего шедевра, ограничив будущих фанатов тремя-четырьмя самыми проверенными транскоммуникационными линиями.

      – Это тоже неправильно, – возразило Ирине прагматичное эго. – Представляешь, если все полетят по проторенным трём-четырём трассам? В Астрале будет давка, как на вокзале. Тебя же и затолкают.

      Ирина прикинула мощность своего таланта и решила:

      – А