Мелодия звёзд. Оливия Вильденштейн

phasis>

      – Недвусмысленно… – Я показала бумажку маме, которая сидела напротив меня. Мы были в нашем любимом китайском ресторанчике.

      «Золотой Дракон» – не лучший и не самый популярный ресторан в Нэшвилле, но мы ходили туда еще с той поры, когда я не умела есть палочками. Я все еще и не научилась толком. Чаще всего пельмешки выскальзывали и плюхались в соусницу, от чего скатерть кораллового цвета покрывалась коричневыми пятнами.

      Мама заправила за ухо светлую прядку волос. Из-за ее короткой стрижки она была похожа на рок-звезду, но мир музыки для нее состоял лишь из оплаты моих уроков вокала и ее работы – декорирования домов музыкантов. Она до сих пор надеялась, что я вырасту и забуду о своих амбициях, но музыка стала моей жизнью.

      – Ты ведь не собираешься сделать меня бабушкой, а?

      – Фуу, – я сморщила нос. – Конечно же, нет. Карьера важнее.

      Хочет мама или нет, но я собираюсь стать следующей Моной Стоун. Иногда мне кажется, что мама не хочет, чтобы я стала певицей, потому, что папа был музыкантом. Она, должно быть, любила его когда-то (в момент, когда они меня зачали, возможно), но больше она не питает к нему нежных чувств. Каждый раз, когда я слушаю его песни, она поджимает губы. Он уже умер, но они все равно будто до сих пор в ссоре, даже его смерть не является препятствием.

      – А в твоем что? – спросила я.

      Она разломила печенье с предсказанием и достала крошечную бумажку, свернутую в трубочку. «Твои туфли сделают тебя счастливой сегодня».

      – Да ладно! – я вырвала листик из ее рук. Да, все верно, это и все послание. – Ну и что? Делают они тебя счастливой?

      Она вытянула одну ногу и, внимательно рассмотрев свой коричневый замшевый ботинок, сказала:

      – Знаешь, я очень счастлива, прямо сейчас.

      – А я-то думала, что ты счастлива из-за того, что поедаешь спринг-роллы со своей прелестной дочерью.

      – Не-а, – подмигнула она. – Все дело в туфлях.

      Я притворно надула губы.

      Мама улыбалась, но глаза ее выдавали.

      – Я буду скучать по таким посиделкам в следующем году.

      – Мам…

      – Я хочу, чтобы ты уехала из этого города, увидела мир.

      Другими словами, мама хочет отослать меня подальше от музыкальной сцены. Забавно, она считает мою страсть географически обусловленной. Я просто пользуюсь тем, что может предложить этот город.

      Иногда, особенно когда мама пыталась вышвырнуть меня из Нэшвилла, я жалела, что не являюсь дочерью Моны Стоун. Как и моя мама, она самодостаточна и независима. Но мама довольствовалась тем, что поселилась среди звезд, Мона же покорила долбаную Луну.

      Я тоже хочу Луну.

      Мама попросила счет и достала кошелек.

      – Я попросила одного из своих клиентов написать тебе рекомендательное письмо в Корнелльский университет. Я пришлю его тебе на электронную почту, когда мы вернемся домой.

      Я облокотилась на стол, подперев голову ладонями.

      – Не все певцы заканчивают жизнь под колесами поезда.

      Она снова поджала губы.

      – Энджи…

      – Вот, например, Мона Стоун! Она никогда не употребляла наркотики или алкоголь и начала карьеру в восемнадцать.

      – Это не тот человек, на которого стоит равняться.

      – Ну почему?

      – Потому что.

      – Потому что что?

      Мисс Тинь пододвинула пластиковый поднос с нашим счетом к одному из коричневых пятен от соуса. Когда я была маленькой, мы с мамой играли в игру: если я смогла поесть в «Золотом Драконе», не испачкав скатерть, то ставила музыку в маминой машине всю следующую неделю. Если я проигрывала – что чаще всего и случалось, – мне приходилось слушать мамину любимую радиостанцию – Classic FM. Я не имею ничего против Вивальди, просто предпочитаю песни с текстами.

      Мама бросила две двадцатки на маленький поднос, встала и перекинула через плечо сумку с бахромой.

      Я встала и направилась вслед за ней к стеклянной двери.

      – Почему ты ее так ненавидишь?

      – Потому что она предпочла карьеру семье! – мамин голос прогремел на всю парковку.

      Я сжала телефон в руке.

      – Это был не ее выбор!

      Мама сложила руки на груди.

      – Неужели? А чей же?

      – Ее мужа… он бросил ее.

      Мама покачала головой, от чего ее золотые серьги блеснули и зазвенели.

      – Энджи, я рада, что ты упрямая и целеустремленная, но не будь так наивна. Муж Моны бросил ее, потому что ее больше заботили фанаты, чем собственные дети. – Мама так крепко впилась руками в плечи, скрестив руки на груди, что костяшки ее пальцев побелели.

      – Точно так же как твой папаша больше заботился о своей гитаре, чем о нас. – Она добавила это так тихо, что я едва услышала ее.

      Но это была правда.

      Не секрет, что папа