Весна – любовь моя. Всеволод Воробьёв

во со своим родным краем и другими регионами своей страны в дальних охотничьих путешествиях и, наконец, добычу вкусной дичинки к столу, то теперь всё изменилось. Охота в основном стала престижным времяпровождением для определённого круга лиц, не стеснённых в любых средствах, и приобрела «трофейный» характер, где на первое место ставятся рога, шкуры, муляжи, чучела или просто многократная стрельба по любой цели. Но самое неприятное, что при этом катастрофически обеднела наша охотничья фауна, хотя прежние охотники в этом почти не повинны, отрицательных факторов для этого хватало и без них.

      С грустью вспоминаю, как на моём любимом беломорском побережье сосед-приятель отозвался об одной охотничьей компании: – Ты думаешь, им гуси нужны? Им пострелять охота, чтобы плечо заболело. У них с собой ящик патронов и ящик твёрдокопчёной колбасы взят, а гуся – ещё щипать, потрошить, готовить надо. Такая вот, «простенькая» охота…

      А в нашей охотничьей компании в те далёкие счастливые годы существовал ритуал, который назывался – Торжественное съедение птички. Это – когда кто-нибудь из нас привозил с охоты приличный трофей (гуся или глухаря) и обзванивал друзей, приглашая на пиршество. Какие это были прекрасные встречи с обсуждениями и воспоминаниями о прежних счастливых охотах и планами на будущие.

      Один мой друг-охотник сказал мне как-то: – Зачем ты пишешь эту книгу, кто её сейчас будет читать? Теперь читают только те, где написано, как приобрести самое мощное оружие или куда поехать, чтобы без особых хлопот добыть престижный трофей. А твои «вздохи» о красотах природы и воспоминания о красиво подстреленном чирке или вальдшнепе никому не нужны и не интересны. А я с этим не совсем согласен. Кому-то, конечно, на это наплевать, но если мне доставляет удовольствие, вспоминая, писать об этом, а моим знакомым и друзьям – читать, хотя некоторые из них и не являются свидетелями описываемых событий, то, значит, найдутся и ещё люди – охотники, утратившие возможность продолжать заниматься любимым увлечением, которые, читая мою книгу, вспомнят о своих прежних счастливых охотах и получат от этого удовольствие.

      Именно для таких людей и написана эта книга. В ней нет никакого вымысла, все сюжеты моих новелл взяты из конкретных воспоминаний, где не изменены даже имена действующих лиц и мест событий. А они все относятся ко второй половине прошлого века, когда «Её величество Охота» была ещё благосклонна даже к мальчишкам с одностволками в руках, но уже с охотничьим билетом в кармане, требуя за это бережного отношения к природе и к её обитателям. И где охотники в основной своей массе были уравнены в техническом, финансовом и правовом отношениях. А состояние охотничьей фауны давало шанс даже начинающему вернуться с охоты, пусть со скромным, но всё-таки – с трофеем.

      Возможно, что среди современной молодёжи, увлечённой охотой, найдутся и такие, кому охота представляется так же, как когда-то представлялась и нам – охотникам-ветеранам, и если им в руки попадёт эта книга, – пусть они, читая её, помечтают, чтобы те времена нашей «Счастливой Охоты» когда-нибудь возродились и вернулись для них.

      Вместо пролога

      Когда мы были молодыми…

      Золотая охотничья юность моя…

      Я на Тигоде слушал весной соловья,

      С одностволкой в руках я бродил по полям,

      Познавая понятие, – Родная земля.

      Я скакал к глухарю в темнозорь на Свири,

      Видел в Волхове отблеск вечерней зари,

      Слышал вальдшнепов взлёт у деревни Кипепнь,

      Видел белый от пены штормящий Ильмень.

      Я на гогот весёлый гусей в плывунах

      Шёл сквозь топи болот, пробивался во льдах,

      На долблёнке сплавлялся по быстрой воде,

      И был счастлив охотой всегда и везде…

      Но особо желанной была мне весна,

      До сих пор мою страсть согревает она…

      И с тех пор, лишь закрою глаза, мне слышны

      И так близки и дороги звуки весны.

      Часть 1

      Вечерних зорь очарование

      На тяге

      Я встану у того куста…

      Нет, может, лучше тут – под ёлку?

      А если он потянет там,

      То снова будет всё без толку…

      Как жаль, что тяга коротка!

      И сколько в ней душевной муки.

      Стихает шелест ветерка,

      И явственней другие звуки:

      Трещат дрозды, стучит желна,

      Косач чуфыкнул на поляне…

      И это всё – весна, весна!

      Приветствуют её земляне.

      И только он один молчит,

      Темнеет, а его не слышно…

      Ах, сердце, громко не стучи,

      И