Холодная кровь. Роман Глушков

х образцов. Будьте осторожны: прямо перед вами – коварная аномалия. (Не видите? Уж поверьте – она там точно есть. А не верите, так проверьте. Или слабо?) В ближайшей ложбине – парочка не слишком ценных артефактов, а вон там, возле заброшенной фермы, – злобные, тупые и вечно голодные мутанты. Но это далеко не весь ассортимент Зоны. Хотите ознакомиться с ним поподробнее? Никаких проблем, пойдемте дальше. А пропала охота – проваливайте восвояси, пока еще есть возможность. Однако если примете предложение, непременно останетесь довольны. Полный спектр экстремальных развлечений ожидает вас, как только вы минуете последний блокпост и, покинув Кордон, окажетесь в настоящем «бизнесе». С этого мгновения разорвать контракт будет гораздо сложнее, а в качестве неустойки по нему Зона может затребовать вашу жизнь. Таковы правила. Вас сюда никто не звал, но раз уж вы все-таки явились, извольте подчиняться…

      Майор Константин Куприянов, он же оперативник-интрудер Ведомства, работающий под кодовым именем Кальтер, был не единожды бит сукой-жизнью и, взглянув на «визитку» Зоны, сразу понял, с какой паскудной тварью ему предстоит иметь дело. Однако, в отличие от прочих искателей приключений, что подписывали с нею контракт на добровольной основе, у майора не было выбора. В этой сделке он являлся всего лишь исполнителем приказов своего командования. А оно не давало Кальтеру права отвергать сотрудничество с Зоной на основе личной неприязни к ней. И потому интрудер, осмотрев Кордон в бинокль с первого же попавшегося на пути холма, лишь раздосадованно скрипнул зубами и отправился на юго-запад, к месту встречи с осведомителем.

      Тяжелые серые тучи ползли над головой Кальтера так низко, что казалось, до них можно дотянуться рукой. Вечно пасмурное, свинцовое небо Зоны походило на дополнительный саркофаг, сооруженный могучими силами природы поверх основного над Четвертым реактором ЧАЭС и прилегающей к нему территорией. Мать-природа явно не доверяла в этом вопросе своему нерадивому дитяти – строителю первого Саркофага – человеку, вот и перестраховывалась. Да и как тут доверять – ведь не кто иной, как человек построил в этих местах ядерную электростанцию и позволил четверть века назад взорваться одному из ее реакторов. Последствия того взрыва до сих пор будоражат не только Европу, но и весь мир, пристально следящий за тем, что творится в Зоне.

      Где-то за тучами скрывалось солнце – желанный, но редкий гость в этих местах. Сегодня оно точно не появится. Скорее, наоборот, к полудню разразится дождь. Сухая трава и желтеющие, готовые вот-вот облететь листья деревьев шелестели на ветру, и Кальтеру почему-то не верилось, что когда-то они были зелеными. Майор скорее поверил бы, что местная флора вырастает уже сухой и пожухлой, поскольку так и не сумел представить, как в Зоне на деревьях набухают почки, а из земли пробивается изумрудная молодая травка. Если что и рождается в изобилии на этой проклятой радиоактивной земле, так только аномалии. И кто вообще додумался присвоить им этот термин? Цветы, сочные луга, обычные, а не мутировавшие в монстров, животные и птицы – вот они-то и являются для Зоны аномальными. А смертельно опасные очаги паранормальной энергии – это по тутошним меркам норма.

      Так же, как тотальное запустение, разруха и «постоянно переменчивый», холодный ветер, порой меняющий свое направление по нескольку раз в минуту. Майор не хотел себе в этом признаваться, но он боялся местного ветра, поскольку тот был не просто незнакомым – он был чужим. Даже сухие и горячие ветры Ближнего Востока и Средней Азии, где Кальтеру часто приходилось бывать по долгу службы, были для него куда роднее, чем та воздушная стихия, которая дышала сейчас интрудеру в лицо. И если бы дело заключалось только в специфических, по большей части тревожных запахах Зоны. Нет, в действительности все было гораздо сложнее. Кальтер не мог объяснить, что вызывает в нем эту «антиветренную» реакцию отторжения. Вероятно, вместе с обычными запахами в здешнем воздухе витали флюиды тех самых аномалий и мутантов, которые готовились заключить вторгнувшегося сюда интрудера в свои смертоносные объятья.

      Отвратительный коктейль жутких ароматов: постоянного страха смерти, ненависти, неизвестности и всеобщего увядания. Зона преподнесла Кальтеру грязную, покрытую ржавчиной чашу, наполненную до краев этим дурно пахнущим напитком, и майору предстояло осушить ее до дна. Что поделаешь – судьба, а над ней майор был не властен. За него все решало могучее Ведомство, и если оно приказывало Кальтеру «Пей!», он давился, но выпивал выставленное ему пойло до последней капли. Так было и так есть. А будет ли дальше, никому не ведомо. Доживем – узнаем…

      Четверть века назад на месте южного сектора нынешнего Кордона, через который и проник в Зону Кальтер, находился советский колхоз, и, судя по всему, довольно богатый. Обширные, давным-давно заросшие травой угодья; полуразрушенные фермы, сушилки, зернотоки, мехмастерские и гаражи; брошенная повсюду, насквозь проржавевшая техника… Прошагав перелесками пару километров, майор даже наткнулся на маленькую фабрику, предназначение которой сегодня определить уже не представлялось возможным. Поначалу Кальтер хотел туда завернуть, чтобы забраться на крышу двухэтажного цеха и получше изучить окрестности, но, подойдя поближе, обнаружил, что фабрика обитаема. Десяток вооруженных типов в потертых кожаных