Калечина-Малечина. Андрей Днепровский-Безбашенный

чина-Малечина

      (детская игрушка)

      Иногда сидишь себе за рулём в дальней дороге и ковыряешься в памяти, а дорога впереди, как жизнь – длинная, длинная… И вот катишься ты по земле, дорогами как бинтами перебинтованной, измеряешь время длинными километрами, о разном в пути тогда передумаешь, многое себе представишь, а по краям трассы недвижимо и величаво стоит себе Россия деревянная с покосившимися от времени домами и разными развалюхами, смотришь ты на всё это и думаешь, что может быть, когда-нибудь и настанет такое время, когда окрестности Российские глаз будут радовать… Может быть, оно когда-нибудь и настанет, да вот только я до этого, наверное – не доживу… И как-то уж больно грустно от этих мыслей становится, как-то невесело. Самому-то уже за сороковник перевалило… Право – не знаю, так ли это или же нет, но говорят, что после сорока жизнь только начинается.

      А пока я рулил, смотрел через ветровое стекло на проплывающие мимо убогие деревеньки и ловил себя на мысли, что всё в своей жизни я, наверное, повидал и удивляться мне больше уже нечему…

      Но, как говорится – не тут то было. На дворе стоял апрель месяц, вроде бы и весна пришла, да вот больно запоздалая она какая-то в этом году получилась, морозец нет, нет, да и поднажмёт особенно с утреца.

      Устал я, и спина уже от дальней езды затекать стала, решил остановиться и немножко размяться. Выбрал пригодное место недалеко от обочины, притормозил, вышел и принялся разминаться.

      Походил вокруг машины, по привычке попинал ногами колёсики, обвёл взглядом причудливый весенний среднерусский пейзаж, и уже было, собрался отправляться себе с богом, как вдруг увидел малюсенькую такую девчушку не более четырёх лет от роду, которая мелкими перебежками от ближайшего деревенского дома быстро продвигалась по направлению ко мне.

      Сначала я страшно удивился увиденному… Но то, что я лицезрел, наотрез отказывалось доходить до моего сознания…! Девчушка бежала по снегу босиком и держала в руках тряпку. Пробежит бедненькая немного, замёрзнут у неё крохотные ножки, кинет она тряпку на снег, встанет на неё, малость погреется, схватит и снова бежит…

      Моё сердце чуть не разорвалось от такой картины, от такой реальности мне сделалось, совсем плохо… Я был тонкой натурой, а тонкой натуре тяжело жить в грубой реальности. Родителям этого несчастного ребёнка я вдруг зарядил страшный заряд ненависти.