Лучше, чем друзья. Элизабет Эльберг

да не понимал, что в этом такого. Нам постоянно задают идиотские вопросы.

      Ох уж эти вопросы.

      Так вы это, встречаетесь?

      А почему нет?

      Но ведь вы мутили в прошлом, а?

      Или хотя бы думали об этом?

      Макаллан, как ты смогла устоять перед чарами Леви?

      Нет, не было такого.

      Ну не знаю…

      А я знаю. Не было. Никогда.

      Ладно, ладно. Признаюсь: не сказать, чтобы все всегда шло гладко. У нас были кое-какие проблемы.

      Кое-какие?

      Хорошо, серьезные проблемы. Но посмотри, как все обернулось. Мы не думали, что вообще станем друг с другом разговаривать после моего первого дня в вашей школе, тогда еще, в седьмом классе. Тем более учитывая то, что ты сразу в меня втюрилась.

      Мы точно говорим про одно и то же?

      Ага.

      Ох, бедняжка. Опять галлюцинации?

      И ничего не галлюцинации. Я же знаю, что хорош. Меня по-разному называют: крутой, жеребец, исключительный мужчина… и так далее.

      Ладно. Ты крутой. Но у тебя все равно галлюцинации.

      Глава 1

      Наверное, я была первым ребенком в истории человечества, который радовался концу летних каникул. Тем летом у меня было слишком много свободного времени, а свободное время располагает к избыточным размышлениям, что особенно опасно, если тебе одиннадцать и ты недавно пережила утрату. Я не могла дождаться, когда начнутся уроки. Седьмой класс. Вгрызусь в учебники. Буду общаться с людьми. В какой-то момент я даже пожалела, что отказалась от папиного предложения поехать на лето навестить мамину семью в Ирландии. Но, с другой стороны, если бы я поехала, там все напоминало бы мне о ней. Впрочем, я и так вспоминала ее каждый раз, когда смотрела в зеркало.

      Итак, единственно в школе я видела свое спасение. Мне прислали письмо из администрации с просьбой зайти к ним перед уроками. Я занервничала. Это что, мне опять придется целый год ходить к школьному психологу? Встречать сочувственные взгляды одноклассников? Разговаривать с благожелательными, но ничего не знающими о моей жизни учителями, которые будут как заведенные твердить, что мама должна жить в моих воспоминаниях?

      Будто я могу ее забыть.

      Утром первого учебного дня мне не хотелось лишних переживаний. Это и так был первый школьный день после.

      – Хочешь, схожу с тобой? – спросила Эмили, когда я получила письмо из администрации.

      Эмили напряженно улыбалась: беспокоилась за меня.

      – Да нет, все в порядке, – ответила я. – Уверена, какая-нибудь ерунда.

      Она внимательно оглядела меня, потом поправила заколку в волосах.

      – Ну, если что, зови. Я буду на уроке у мистера Нельсона.

      Я ободряюще улыбнулась ей и продолжала улыбаться, заходя в офис администрации.

      Мистер Бласка, наш директор, обнял меня в знак приветствия.

      – Добро пожаловать обратно в школу, Макаллан. Как прошло лето?

      – Отлично! – соврала я.

      Мы уставились друг на друга, не зная, что сказать следующим.

      – Так, мне нужна твоя помощь сегодня. У нас тут новый ученик… Познакомься с Леви Роджерсом. Он приехал из самого Лос-Анджелеса!

      Я обернулась. Передо мной стоял блондинистый парень с завязанными в хвост волосами. Волосами длиннее, чем у меня. Он заправил выбившуюся прядь за ухо и протянул мне руку:

      – Привет.

      Надо отдать ему должное: манеры у него ничего… ну, для серфера.

      Директор протянул мне расписание уроков Леви.

      – Не могла бы ты показать Леви школу и отвести его на первый урок?

      – Конечно.

      Я вывела новичка в коридор и стала ему рассказывать, что где. Я была не в настроении играть в «Давай расскажем друг другу о своей жизни».

      – Здание у нас в форме буквы Т. Дальше по этому коридору кабинеты математики, естествознания и истории, – я жестикулировала, как стюардесса. – А с той стороны – спортзал, столовая, кабинет музыки и изостудия. А, туалеты в конце обоих коридоров. Там же бабблеры.

      Он приподнял брови:

      – Что такое «бабблеры»?

      Я не поверила своим ушам. Как можно не знать, что это?

      – Ну, там пьют… Питьевая вода…

      Я провела его к бабблеру и повернула ручку, чтобы из крана потекла вода.

      – А, ты про фонтанчик.

      – Ну да. Фонтанчик, бабблер – какая разница.

      Он рассмеялся.

      – Никогда не слышал это слово.

      В ответ я зашагала быстрее.

      Он обвел взглядом коридор. Радужки светло-голубые, почти серые.

      – Так странно… – продолжил он. – Все это здание поместилось бы в столовке