Четки Изабеллы Кастильской. Наталья Александрова

лову не пришло.

      Из квартиры мне никто не ответил.

      Я хотела было заглянуть и убедиться, что с Катериной не стряслось несчастье, то есть не устроила она в квартире пожар и не отравилась газом, но тут вспомнила, что держу под мышкой стопку документов, за которые Студнев мне голову оторвет.

      Документы выносить из офиса не положено, но сейчас, когда фирма работает из-за карантина, по выражению самого Студнева, «на полуудаленке», приходится пренебрегать правилами. Я сижу дома и учитываю продукцию на компьютере, как делала это раньше в офисе, но два раза в неделю приезжаю, чтобы получить накладные и еще кое-какие важные документы за подписью начальства и поставщиков. И каждый раз Студнев выдает мне папку с зубовным скрежетом и нудит, чтобы я, не дай бог, ничего не потеряла и, вообще, берегла эти несчастные накладные, как собственного ребенка (ой-ой-ой…).

      Поэтому я достала ключи, открыла дверь своей квартиры, сбросила пальто на стул, туда же положила документы и свою сумку, ключи на всякий случай сунула в карман джинсов, и только после этого снова вышла на лестничную площадку.

      Из Катиной квартиры несло гарью и тянуло дымом еще сильнее, чем прежде.

      Я на всякий случай снова крикнула в дверь ту же глупую фразу, не дождалась ответа и вошла внутрь.

      А что мне оставалось делать? Вдруг Катерина лежит без чувств на полу? Раз развела такую вонь…

      Надо сказать, что мы с Катей не сказать, чтобы близкие подруги. Да и когда бы я с ней успела подружиться, если всего две недели как живу в этом доме? Но об этом потом.

      Первым делом я устремилась на кухню, потому что именно оттуда сильнее всего пахло гарью.

      И, естественно, Катерины там не было, зато на плите стояла черная от копоти кастрюлька с непонятной бурдой, из которой валил сизый дым. Первым делом я закрутила газовый кран под этой кастрюлей, но она продолжала дымиться.

      Я огляделась по сторонам – чем бы прихватить чертову кастрюлю, чтобы убрать ее с плиты? Потому что кастрюля была самая обычная, из дешевых, у которых ручки накаляются.

      На столике рядом с плитой лежала рукавичка-прихватка.

      Я схватила ее, при этом на пол, громко звякнув, упал большой разделочный нож. Я торопливо надела рукавичку, сняла с плиты кастрюлю и поставила ее в раковину.

      После этого машинально подняла нож и положила обратно на стол.

      При этом – так же машинально – отметила, что нож в крови.

      Ну, мало ли, Катерина разделывала мясо… Вот оно и сгорело в уголья вместе с кастрюлей.

      Да, но сама-то она где?

      Я вышла из кухни в коридор и снова окликнула ее.

      Никакого ответа.

      Да куда же она подевалась? Дверь оставила нараспашку, а сама смоталась? Странно… Не то у нас сейчас время, чтобы двери открытыми оставлять…

      Я прошла через коридор и толкнула дверь в комнату.

      Дверь не сразу поддалась – что-то мешало ее открыть.

      Я нажала посильнее, дверь открылась, я заглянула в комнату и повторила:

      – Катя, ты здесь?

      И снова никто мне не ответил.

      Зато, когда я опустила глаза, чтобы посмотреть, что мешало мне открыть дверь, я увидела на полу человеческое тело.

      Только это, безусловно, не была Катерина. Это был мужчина. Он лежал на полу лицом вниз, как раньше говорили, ничком, и вокруг него расплывалось большое темное пятно.

      – Мама… – проговорила я испуганно и попятилась.

      Только мне ко всем моим неприятностям не хватало мертвого мужчины! А мужчина этот точно был мертвый. Вот не спрашивайте, как я это сообразила, вот поняла – и все. Лежал он как-то… как мешок с мукой, то есть совсем неподвижно. Мне виден был только прилично заросший рыжеватыми волосами затылок и белая проплешина на шее, как будто шрам от давнишнего ожога. И все это было неподвижно.

      Я закусила губу и попятилась, не сводя взгляда с трупа. Почему-то мне было страшно отвести от него глаза – хотя смотреть на него тоже было страшно, но почему-то мне вдруг показалось, что, стоит мне отвернуться, как он вскочит на ноги и схватит меня.

      Ага, получится возвращение живых трупов, то есть я сама себе противоречу, но в данный момент было не до логики.

      Я медленно пятилась, как вдруг у меня за спиной раздались быстро приближающиеся шаги, и незнакомый визгливый голос прокричал:

      – Да что это ты делаешь в моей квартире? Да ты что вообще тут устроила?

      На этот раз мне волей-неволей пришлось обернуться.

      В коридоре у меня за спиной стояла Катерина. Волосы у нее были растрепаны, глаза горели, на лице тоже пылали красные пятна. Натуральная ведьма. Она заглянула через мое плечо в комнату и вскрикнула тем же незнакомым истеричным голосом:

      – Что ты наделала?! Ты его убила! Ты его зарезала!

      Я подумала, что у Кати истерика, и попыталась успокоить ее – хотя кто бы меня саму успокоил!

      – Кать, ты что? Что ты такое говоришь? Я только сейчас зашла,