Заступник. Твари третьего круга. Арина Свобода

litres.ru)

      Часть 1

      Глава 1

      Неяркое осеннее солнце гладило затылок теплой ладошкой. Облака пыли взлетали при каждом шаге и оседали на потрепанных ботинках. Звонкий голос настигал, ввинчивался в мозг, выдавливал слезы из глаз:

      – Никел-дрикел пива выпил! Толстый-жирный, поезд пассажирный! Эй, трус! Ты что, совсем тормоз? Слабо ответить?

      Ник еще ниже опустил голову и ускорил шаг. Не помогло – компания мальчишек во главе с Вайетом обступила его, вынуждая остановиться.

      – Ну что, девчонка, боишься? Ха, смотрите-ка – он же хнычет!

      Тяжелую сумку сорвали с плеча, разноцветные тетради и учебники полетели в пыль.

      – Давай, жирный, попроси, как следует! Может, тогда я сжалюсь и отдам тебе твой драный рюкзачок!

      Увесистая оплеуха швырнула Вайта на землю, и он, вскрикнув, растянулся у ног Ники. Остальные обидчики прыснули в стороны – топот множества быстрых ног скоро затих вдали.

      – Собери все, уродец. И поживей, я спешу!

      Вайет послушно начал подбирать книжки и даже пытался сдувать с них пыль. Никел бросился к широкоплечему коренастому подростку, который со скучающим видом наблюдал за ползающим по земле Вайтом.

      – Фолк! – Ник прижался лицом к его груди, уже не сдерживая рыданий.

      – Хорош сопли размазывать, Ники, – Фолк небрежно отстранил братишку. – Тебе просто повезло, что я оказался рядом. Вечный Отец, когда же ты вырастешь?! Сколько можно держаться за мамкину юбку?

      Вайет внизу негромко засмеялся. Фолк немедленно отвесил ему подзатыльник:

      – Чего ржешь, дубина?! Еще раз увижу, что обижаешь брата, – убью! Давай сюда! – он вырвал рюкзак из рук пацана и сильно толкнул его. – Катись, пока я добрый! Пошли, Ник!

      Фолк размашистым шагом направился в сторону дома. Полноватый и низкорослый Ник едва поспевал за ним.

      – Фолли, – задыхаясь, выпалил он, – ты… ударил его. Два раза.

      – И что?

      – Мама огорчится…

      Фолк резко остановился, крепко взял его за плечи и произнес, глядя прямо в глаза:

      – Мама переживет. Вон сколько лет папашку терпит. Он спускает на бухло все, что мне удается заработать, и вещи из дома тащит, а она лишь вздыхает! Он ее избивает, а она даже руку не поднимет, чтобы защититься. И ничего! Переживет! Понял?!

      Никел судорожно дернул головой – кивнул.

      – А я не всегда буду рядом, – старший брат жестко тряхнул мальчишку. – Скоро свалю из этой дыры ко всем чертям.

      – Куда?

      – В город! У меня разве есть выбор? Так что учись сам давать отпор всяким шакалам! Эти теперь вряд ли сунутся, но всегда найдутся другие.

      – Я не могу, Фолли. Просто не могу. Если из-за меня мама…

      – Мама тут ни при чем! – взорвался Фолк. – Они с папашкой всю жизнь вошкались в собственном дерьме и дальше будут. А ты, если не можешь драться, – учись давать сдачи по-другому!

      – Как?

      – Не знаю как, Ник, – Фолк отпустил брата и опять зашагал по дороге. – Я не знаю…

      Увидев лицо младшего, мать со вздохом опустилась на стул, бросив недолепленые пироги.

      – Опять?

      – Отстань, мам! – огрызнулся Фолк, шаря на полках в поисках еды. – Ничего страшного – слегка шлепнул мальца, который обижал Ники. А что я должен был – смотреть, как его дразнят?!

      – Фолли, это же дети…

      – Мам, ну какие дети? Нику уже десять! А ведет себя, как сосунок! Лучше поесть дай.

      – Отец вчерашнее доел, а пироги еще не скоро будут готовы.

      Фолк грохнул пустой кастрюлей и посмотрел на мать. Ткнул пальцем в багровые следы повыше измазанного мукой запястья.

      – Опять денег требовал?

      Мать поспешно спустила рукав, глянула виновато:

      – Сынок, ты бы сходил, поискал его. Боюсь, хватит лишнего…

      – А мне-то что? Пусть упьется хоть до Темного Города.

      – Нельзя так говорить, отец ведь!

      – Отец, – Фолк плюнул на пол. – А ты – мать. Еще раз на тебя руку поднимет – убью.

      – Смерти моей хочешь?

      – Д-дура!

      Фолк вышел из дома, громко хлопнув дверью.

      Мать вздрогнула от резкого звука, закрыла лицо руками.

      – Светлый Лес, Ники, сколько мне еще с ним мучиться?! Я не выдержу эти два месяца до его шестнадцатилетия…

      – Ма-а-ам… Он не виноват, правда! Они первые ко мне пристали, а я…

      Женщина прижала к себе младшего сына и тихо, беспомощно заплакала.

      Лунный свет растекся по полу молочной лужей. В ней колыхались тени деревьев, и Нику казалось, что комната – это вагон поезда, который уносит их с Фолком далеко-далеко. Отчего-то сразу вспомнилась дурацкая дразнилка Вайета, и слезы сами собой навернулись на глаза. Дурак! Только и может брехать. Он и поезда-то никогда