Затерянный мир. Артур Конан Дойл

ие дела, чтобы отблеск его славы падал и на меня, чтобы мне завидовали и почитали как вдохновительницу его подвигов.

      – Ради вас я согласен на все.

      – Ради меня не годится, – покачала головой Глэдис. – Мой идеал сам ищет возможность совершить подвиг, потому что иначе не может. Вот вы писали о взрыве на угольной шахте, но не спустились вниз, чтобы помочь задыхающимся от газа людям.

      – Я спускался.

      – Вы не говорили об этом.

      – Что тут особенного? Я репортер, а чтобы написать хороший очерк, надо самому побывать на месте событий.

      – Как это неромантично! Смелый поступок из профессионального интереса, и об этом даже никто не узнал. Нет, я выйду замуж только за известного человека!

      – Тогда клянусь, мир обо мне услышит! – воскликнул я, не в силах совладать со своим ирландским темпераментом.

      – Дерзайте, – моя горячность позабавила Глэдис. – И если вы станете знамениты, у нас будет повод вернуться к сегодняшнему разговору.

      С этой минуты я решил использовать любой шанс, чтобы прославить имя моей любимой и добиться ее руки. Я был слишком молод, слишком горяч и слишком влюблен, чтобы думать о том, какие чувства руководили этой девушкой, заставляющей меня рисковать своей жизнью.

      Глава II. Кто такой профессор Челленджер?

      – Мистер Мелоун, вы определенно делаете успехи! – приветствовал мое появление в редакции начальник отдела «Последние новости» Мак-Ардл. – Ваши очерки о взрыве в Вигане и пожаре в Саутуорке говорят о задатках хорошего журналиста.

      – Благодарю, сэр. В таком случае, может быть, вы дадите мне какое-нибудь опасное и трудное поручение? Обещаю добыть интересный материал.

      – Хм, вы хотите свести счеты с жизнью?

      – Я не хочу прожить ее зря, сэр!

      – И поэтому размечтались о романтических приключениях. Подобные задания, дорогой мой мистер Мелоун, даются тем, кто успел завоевать доверие и внимание читателей, – улыбнулся Мак-Ардл. – Впрочем, как вы смотрите на то, чтобы разоблачить одного завравшегося шарлатана?

      – Я готов на все, сэр.

      – Тогда отправляйтесь в Энмор-Парк и попробуйте взять интервью у профессора Челленджера.

      – Челленджера?! Зоолога, который избил беднягу Бланделлу из «Телеграфа»? – я был несколько озадачен.

      – Передумали? – мрачно усмехнулся редактор.

      – Отчего же, сэр? Это моя работа.

      – Вот и замечательно. Тем более что у вас талант располагать к себе людей. Да и в чувстве такта вам не откажешь. А мы с удовольствием опубликуем подобный материал. Надеюсь, вам повезет больше, чем Бланделлу.

      – Но мне ничего не известно об этом человеке.

      – Здесь его краткая биография, – Мак-Ардл достал из стола лист бумаги и протянул его мне, – длинный список научных трудов и иностранных обществ, членом которых он является. Думаю, это вам пригодится.

      Редактор опустил голову, демонстрируя мне свою розовую лысину с легким пушком рыжеватых волос и давая понять, что разговор окончен.

      – Последний вопрос, сэр. Что именно я должен узнать?

      – В прошлом году он вернулся из путешествия по Южной Америке и рассказал о каких-то чудесах, ссылаясь на якобы испорченные фотографии, но говорить, где именно побывал, отказался. Выглядит это очень неубедительно, особенно если учесть, что всех репортеров он спустил с лестницы. А теперь марш отсюда и постарайтесь добыть это интервью.

      Выйдя на свежий воздух, я достал листок и внимательно изучил перечень подвигов профессора. Судя по всему, он был одержим наукой. Попробую этим воспользоваться.

      Я отправился в клуб «Дикарь», где мне встретился сотрудник журнала «Природа» Тарп Генри. Мы поздоровались, уселись возле камина, и я тут же приступил к расспросам.

      – Вам известно что-нибудь о профессоре Челленджере?

      – Это тот, который рассказывал сказки про диковинных животных? – нахмурился Тарп. – Грубый, невоспитанный, скандальный тип. Своим возмутительным поведением он умудрился разогнать и без того немногочисленных своих сторонников.

      – Ну надо же! Расскажите еще что-нибудь.

      – Знаю только, что он далеко не глуп и очень энергичен. Но при этом совершенный фанатик, использующий любые средства для достижения своих целей.

      – И в чем это проявляется?

      – Да хотя бы в недавнем скандале в Вене из-за его опровержений теории эволюции Вейсмана.

      – Хотелось бы поподробней.

      – Тогда пойдемте к нам в редакцию, я покажу вам переводы протоколов Венского конгресса.

      Через полчаса я уже просматривал огромный том, открытый на статье «Вейсман против Дарвина», и отчаянно пытался разобраться во всей этой научной абракадабре. Поняв, что ничего у меня не выйдет,