Я – выкидыш Станиславского. Фаина Раневская

Читать онлайн.
Название Я – выкидыш Станиславского
Автор произведения Фаина Раневская
Жанр Биографии и Мемуары
Серия
Издательство Биографии и Мемуары
Год выпуска 2012
isbn 978-5-271-45438-7



Скачать книгу

ночами.

      Давно прошли те времена, а летние ночи в Таганроге все те же – ласковые и теплые. И дом сохранился, только живут в нем совсем другие люди. Выходят на балкон подышать свежим воздухом, видят Раневскую в образе Ляли и всякий раз, должно быть, улыбаются про себя, вспоминая вечное: «Муля, не нервируй меня!»

      Вы спросите: почему они должны вспоминать именно эту фразу? Разве мало на свете других запоминающихся фраз?

      Я не стану спорить – фраз хватает. Но когда смотришь на Лялю из фильма «Подкидыш», ничто другое, кроме «Муля, не нервируй меня!», на ум не приходит.

      Казалось бы, пустячок – всего четыре слова. А вы попробуйте! Придумайте сами коротенькую фразу и произнесите ее так, чтобы запомнили все. Чтобы эта фраза стала вашей визитной карточкой…

      Ей могли поставить другой памятник. Высоченный пьедестал, на котором в кресле сидит великая актриса и думает о вечном… Такой памятник, безусловно, воплотил бы величие Раневской, но не передал бы ее сущности. Великие актрисы – они ведь тоже бывают разные. Смотришь на одну и понимаешь, что она ни на кого не похожа, а взглянешь на другую – и сразу вспомнишь соседку тетю Машу. Или школьную учительницу химии. Или продавщицу из магазина на углу. Или еще кого…

      Лялю из «Подкидыша» можно найти на каждой улице, в любом из городов. Так же, как и Мачеху из «Золушки», Розу Скороход из «Мечты» и «Королеву Марго» из «Легкой жизни».

      Фаина Раневская не играла своих персонажей, она становилась ими, жила их жизнью, мечтала, страдала, надеялась, чувствовала и думала так же, как это делали они.

      На доме висит мемориальная доска, сообщающая, что здесь «родилась, провела детские и юношеские годы выдающаяся артистка, лауреат Государственных премий Фаина Георгиевна Раневская».

      На доске не указаны даты.

      И правильно – зачем они нужны?

      Однажды в телевизионном интервью Фаина Георгиевна вспоминала свою насыщенную сменами многочисленных театров юность. Отвечая на вопрос ведущей о причинах столь бурной деятельности, Раневская сказала:

      – Я искала настоящее святое искусство!

      – И наконец нашли его?

      – Да!

      – Где же?

      – В Третьяковской галерее.

      Глава первая

      Таганрог

      Весенним солнцем утро это пьяно,

      И на террасе запах роз слышней,

      А небо ярче синего фаянса.

      Тетрадь в обложке мягкого сафьяна;

      Читаю в ней элегии и стансы…

Анна Ахматова. «Обман»

      «Таганрог – совершенно мертвый город. Тихие, пустынные, совершенно безлюдные улицы, засаженные по обеим сторонам деревьями в два ряда – акациями, тополями, липой, из-за которых летом не видно домов… Отсутствие движения на улицах, торгового оживления, мелкий порт, не позволявший большим судам подходить близко к Таганрогу, пустынные сонные бульвары у моря и над морем – и всюду тишина, мертвая, тупая, подавляющая тишина, от которой… хочется выбежать на улицу и закричать „караул“. Тихим очарованием печали и одиночества, заброшенности, медленного умирания веет от безлюдных широких улиц, заросших деревьями, погруженных в дремотное безмолвие; кажется, пройдет еще несколько лет – и буйно разросшиеся акации и бразильские тополя погребут под собой город, и на его месте зашумит густой, непроходимый, дремучий лес».

      Таким виделся родной город Антону Павловичу Чехову.

      С ним был солидарен писатель-публицист (и между прочим, страстный балетоман) Валериан Яковлевич Ивченко (литературный псевдоним В. Я. Светлов):

      «Таганрог – очень неинтересный город для принужденных постоянно обитать в нем, и главным образом неинтересный по климатическим условиям: жара в нем стоит неестественная, доходящая летом до 48–50 градусов, а холод зимою до 20 и больше…

      Таганрог производит на человека, попавшего в него в первый раз, странное и унылое впечатление выморочного города: улицы пустынны, как в Помпее, ставни у всех домов наглухо заперты; изредка попадается неторопливо идущий прохожий; даже на главной, Петровской, улице летом нет никакого движения, а зимою – лишь небольшое, да и то в определенный вечерний час…

      Не имея канализации, водопровода и стоков, город не может быть действительно чистым; в особенности отвратительно в нем содержание ассенизационного обоза, распространяющего по вечерам невероятное зловоние на улицах. Несчастные обыватели только что открыли ставни и окна, желая воспользоваться наступившей хотя бы относительной прохладой, как уже приходится закрывать окна, чтобы спастись от мчащегося с грохотом обоза».

      Были, однако, люди, которым Таганрог нравился. Люди, которым здесь жилось хорошо.

      Таганрог для Гирша Хаимовича Фельдмана был не мертвым, а живым городом. Нескучным. Городом, в котором жизнь била ключом, кипела, бурлила.

      Химическая фабрика по производству сухих красок, несколько домов, склады, магазины, нефтяные промыслы и пароход «Святой Николай»…