На то они и выродки. Наталья Резанова

>

      Глава Департамента, Броня и секира нации, вошел в комнату для допросов. Следователь по особо важным делам господин Сано Шереф оторвался от работы, устремив на начальство утомленный, но преданный взгляд. Преданность не была поддельной, и начальство об этом знало.

      – Как успехи? – осведомился глава Департамента.

      – Работаем, – скромно сообщил следователь.

      – Значит, никаких, – сделал шеф совершенно правильный вывод. – Запирается?

      – Так точно. – На сей раз Сано Шереф не стал темнить. – Трудный материал попался.

      – Трудного материала не бывает. Бывают неумелые дознаватели. И кто у нас сейчас? – Не дожидаясь ответа, он подошел к столу, уселся, листнул документы. Впрочем, не очень внимательно.

      – Валли Карган, хонтийский шпион, – подсказал следователь.

      – Точно хонтийский?

      – Никакого не может быть в том сомнения. Есть показания свидетелей, счета… он же, подлюга, тратил в три раза больше, чем на своем автозаводе получал. Ежели бы он взятки брал, тогда все понятно, но кто паршивому инженеру взятку даст? Стало быть, ясно – выдавал хонтийцам секреты нашей автомобильной промышленности…

      – Сано, ты не понял. Я тебя не спрашивал, шпион ли он. Я спросил – точно ли хонтийский? А если он из Островной Империи? Или из Пандеи?

      Шереф взирал на шефа с восхищением. Ну кто бы еще мог так – легко и непринужденно? Другой бы кто издергался весь при одном намеке на Пандею. А шеф – сам, сам! Он всех заставил забыть о своем происхождении! А может, и сам о нем забыл, кто его знает…

      Броня и секира, в среде высшего руководстве более известный как Волдырь, был мужчина крупный и, что называется, корпулентный. За многие годы, прожитые здесь, он стал так же бледен, как коренные жители Столицы, и лишь костистый нос и блеклоголубые глаза выдавали его не вполне столичное происхождение. Так же, как и у Шерефа.

      Он так же был абсолютно и безоговорочно лыс, за что, вероятно, и получил свое не слишком благозвучное прозвище. При том что Волдырь был уже в годах, многие его ровесники сохраняли шевелюру в неприкосновенности. Но он своей лысины нисколько не стеснялся. Говорили, что облысел он еще в молодости из-за сильной дозы радиации, полученной на фронте. Так что это вроде боевого ранения, тут не стесняться, тут гордиться надо, думал Шереф.

      Сейчас пресловутая лысина зеркально блестела в свете ядовито-желтой лампы, а ее владелец наконец удосужился перевести взгляд от бумаг на подвешенного за ноги человека.

      – Не выродок?

      – Точно нет. Ни разу в приступах не замечен.

      – Тогда какого беса запирается?

      – Ну… я же сказал. Упорный.

      – У всякого упорства есть причины. Вот ты, Сано, небось думаешь – он либо шпион и не сознается из страха перед расстрелом, либо он честный гражданин, на которого настучали соседи, и молчит, потому что сказать ему нечего. А на самом деле варианты могут быть разные. Например, он двойной агент и надеется на звонок из контрразведки. Придут добрые люди, заберут его у нас, отмоют, почистят, приведут в кондиционный вид и снова пустят в работу. Или он замешан в каких-то иных преступлениях, и деньги у него по этой причине водились – а это, кстати, тоже по нашей части и может быть полезно. Поработай в этом направлении.

      – Так ведь, – вид у следователя стал прямо-таки умоляющий, – средства-то у нас какие! Самые примитивные у нас средства! У других вон эти… высокотехнологические приборы! Вы подумайте, дядя, не только у шарашек разных, – у паршивой Специальной студии есть ментоскопы! Вон Любитель рассказывал… А у нас как при Старой Империи. Набор щипцов выдадут, и все…

      – Думай, что говоришь! На работе я тебе не дядя!

      – Так ведь не слышит же никто… я протоколиста выпер, а этот без памяти.

      – Без разницы. Ментоскоп ему! Работать не умеешь, вот что.

      – Но, дя… ваше превосходительство! У нас в департаменте ведь тоже есть, в отделе проверки! И в научном! А в следственном… вот сколько раз запрос писал – отказано!

      – А тебе в башку не приходило, что не просто так отказано? С ментоскопом-то всякий дурак сумеет. У нас тебе не Специальная студия – в мозгах у психов и торчков ковыряться. Вдобавок кто поумнее, всегда эту дурную машину обманет – плавали, знаем… Нет, конечно, при глубоком сканировании никто ни хрена обмануть не может, только после по большей части у человечков-то мозги в кашу спекаются. Ну или в яичницу-глазунью, ежели ты ее больше любишь. И на выходе у нас идиот, слюни пускает, добрую пулю на него жалко. В крайнем случае оно, конечно, и так можно. Но нам-то желательно человечка этого использовать. Так или иначе. Охота только кнопочки нажимать – ищи себе другую контору. И другую крышу. А мне нужно, чтоб специалист с материалом в контакте умел работать. Уж лучше его снаружи попортить, чем вовсе в сброс пустить. Потом, если он тебе пригоден, подлатаем, зубы вставим. Ты не ленись только. Старая Империя стояла, пока традиции уважались. И традиционные методы следствия, да! А когда пошел этот поганый декаданс…

      Подвешенный человек застонал. Вряд ли