Жестокое притяжение. Юрий Иванович

тью.

      Да и сама тварь прожила уже более восьмидесяти циклов. Ума у нее как такового не было, но сообразительности хищника, подкрепленной имеющейся в теле природной магией, хватало для ощущения себя хозяином положения. То есть положения расчетливого охотника при погоне за жертвой, заведомо обреченной на съедение. Да и вся масса шестиметровой ящерицы, похожей на варана, не мешала ей на короткой дистанции набрать скорость несущейся на скаку лошади. К атакующей мощи еще следовало добавить пятиметровый хвост с тяжеленным костяным наконечником, крепчайшую кожу, огромную зубастую пасть и довольно длинные лапы, с высовывающимися клиньями острейших, по прочности не уступающих сырой стали когтей. Эту кровожадную, прожорливую ящерицу люди называли строкоци, за характерный стрекот длинным языком во время нападения на жертву. Причем строкоци, если приподнимала тело на длину лап, превышала в высоту два метра. Но самым главным ее оружием был не рост и не длина, не зубы и когти, не хвост и с трудом пробиваемая бронированными стрелами кожа, и даже не масса, совмещенная с огромной скоростью. И уж тем более не прикормыши, в данном случае похожие на метровых сурков, являющиеся, по сути, ментальными придатками твари и помогающие ей в загоне добычи. Этих грызунов-переростков их хозяйка частенько и сама могла схарчить в случае резкого приступа голода.

      Строкоци страшна была природной магией, которой могла оглушить, парализовать, а в некоторых случаях, на близком расстоянии, – умертвить свою жертву. Питалась ящерица всем, что шевелилось или шевелилось когда-то, но самым ее любимым лакомством считались крестьяне. Именно такие, которые сейчас маячили у нее перед глазами: в длинных холщовых рубахах, пропахшие потом и чесноком. Причем с чесноком – были предпочтительнее. Этот острый по вкусу овощ и его запах строкоци обожала, именно поэтому и пришла, руководствуясь чутьем, к данному полю.

      Причем прежде тварь никогда не сомневалась и атаковала сразу. Невзирая на воняющих железом и страшно невкусных защитников, с которыми следовало всегда держать ухо востро и парализовать в первую очередь. Но сегодня все было не так: крестьян на поле работало сразу шесть особей, но ни одного обвешанного железом защитника рядом не было. (Легкие мотыги, которыми земля лениво взрыхлялась, железом не считались.) Что хищнику очень не понравилось. Да и любимый запах чеснока от поля и его работников шибал такой, что вызывал в маленьком мозгу недоумение. Получалось, что крестьяне специально натерлись пахучей приправой, чтобы скрасить собой намечающийся обед. Поэтому и замер охотник на опушке, остановив своих прилипал, поэтому и оценивал несколько непривычную для него обстановку.

      Если бы крестьян было двое-трое, а укутанных в железо защитников трое, а то и четверо, то охота бы не состоялась. Потому что не все воины порой поддавались магической атаке и их стрелы и копья доставляли немало боли. Вернее, тварь бы поспешила обратно в лес, пытаясь отыскать себе подобную товарку призывным стрекотом, и уже потом, сдвоенными командами они вернулись бы к совместной охоте. Но тут в поле виднелись только одни беззащитные работники! И так призывно пахло любимой приправой!

      Последние сомнения утонули в обильно стекающей из пасти слюне, голод окончательно завладевал сознанием. И строкоци рванула в сторону своей законной добычи.

      Крестьяне заметили опасность слишком поздно. Попыток убежать не предприняли, а пораженные страхом так и застыли на местах, выронив из рук бесполезные мотыги. Да и магическое стрекотание наверняка уже парализовало всю суть шестерых несчастных людишек. Легкая добыча! Много еды!

      В преддверии первого глотка горячей крови хищник еще более ускорился, примеряясь сразу перекусить своей огромной пастью ближайшего человека. Хрипящие от азарта прикормыши широкими дугами охватывали добычу, замыкая круг и препятствуя тем самым даже случайному побегу. Иногда случалось, что, упившись свежей кровью и не в силах оторваться от слишком вкусной пищи, ящерица теряла магический контроль над парализованными, те приходили в себя и бросались наутек. А так голодные прилипалы будут с рычанием пресекать любые попытки побега. Ну и когда их хозяйка утолит первый голод, то им тоже достанется вдоволь и мяса, и крови.

      Когда до цели оставалось всего два-три метра, назначенная к обеду добыча вдруг стала вести себя совсем не по сценарию. Ни в коем случае не парализованные крестьяне вдруг задвигались со сноровкой обычно укутанных в железо защитников. Четверо нагнулись, подхватили из зеленой массы растений луки и с бешеной скоростью стали пускать торчащие до того в земле стрелы в рычащих прикормышей. А вот двое, резко разойдясь в стороны, выхватили из-под своих холщовых одеяний мечи и шагнули вперед в атакующих движениях. К тому же один из них оказался мастером двуручного боя, и его пара стальных клинков сразу ослепила противника короткими, но яркими бликами.

      Мгновенной растерянности строкоци замаскированным под крестьян воинам хватило для первой атаки на самые уязвимые места твари, на ее лапы. И обе передние оказались удачно повреждены. Причем мастер двуручного боя нанес сильные раны сразу в трех местах. Ошарашенная, несколько сбитая с толку, тварь стала подниматься на задние лапы, одновременно бросая в атаку на мечников сразу по два прикормыша.