Шрам. Марина и Сергей Дяченко

деб или по недомыслию –

      проклянет день этой встречи…

      …помыслы неведомы, избранных он умеет одарить.

      Дороги служат ему, как псы…

      Горные вершины и камни далекого моря, холмы…

      …и ущелья, нивы……его тайну от людей.

* * *

      …лесов и предгорий, равнин и побережий, тропинки и тракты…

      И говорят, что вечно он будет бродить и скитаться.

      Остерегись встречи с ним – на людной ярмарке…

      …или в берлоге отшельника – ибо он всюду…

      …И порог твоего дома не услышит ли однажды поступь Скитальца?

      Часть первая.

      Эгерт

1

      Стены тесной таверны уже сотрясались от гула пьяных голосов. После чинных взаимных тостов, после соленых шуточек, после веселой потасовки пришло время танцев на столе. Танцевали с парой служанок – те, раскрасневшиеся, трезвые по долгу службы, но совершенно одуревшие от блеска эполетов, от всех этих пуговиц, ножен, нашивок и страстных взглядов, из кожи лезли вон, лишь бы угодить господам гуардам.

      Грохались на пол бокалы и кувшины; причудливо изгибались серебряные вилки, придавленные лихим каблуком. Веером, как колода карт в руках шулера, летали по воздуху широкие юбки; от счастливого визга звенело в ушах. Хозяйка таверны, мудрая тощая старуха, отсиживалась на кухне и лишь изредка высовывала нос из своего убежища – знала, плутовка, что беспокоиться нечего, что господа гуарды богаты и щедры, что убытки возместятся с лихвой, а популярность заведения лишь возрастет стократ…

      После танцев гуляки умаялись – шум голосов несколько поутих, служанки, отдуваясь и на ходу поправляя неполадки в одежде, наполнили вином уцелевшие кувшины и принесли из кухни новые бокалы. Теперь, немного опомнившись, обе стыдливо опускали ресницы, соображая, не слишком ли вольно вели себя до сих пор; одновременно в душе у каждой таилась горячая надежда на что-то неясное, несбыточное – и всякий раз, когда запыленный ботфорт будто ненароком касался маленькой ножки, эта надежда, вспыхнув, заливала краской юные лица и нежные шеи.

      Девушек звали Ита и Фета, и немудрено, что подвыпившие гуляки то и дело путали их имена; впрочем, многие из гостей уже едва ворочали языком и не могли больше говорить комплименты. Страстные взгляды замутились, а вместе с ними понемногу угасла девичья надежда на несбыточное – когда в дверной косяк над головой Иты вдруг врезался тяжелый боевой кинжал.

      Сразу стало тихо; даже хозяйка высунула из своей кухни обеспокоенный лиловый нос. Гуляки оглядывались в немом удивлении, будто ожидая увидеть на прокопченном потолке грозное привидение Лаш. Ита сначала раскрыла в недоумении рот – а осознав наконец, что случилось, уронила на пол пустой кувшин.

      В воцарившейся тишине отодвинулся от стола тяжелый стул; давя ботфортами черепки разбитого кувшина, к девушке неспешно приблизился некто, чей пояс был украшен пустыми кинжальными ножнами. Зловещее оружие извлечено было из дверного косяка; из толстого кошелька явилась золотая монета:

      – Держи, красавица… Хочешь еще?

      Таверна взорвалась криками и хохотом. Господа гуарды – те, кто еще в состоянии был двигаться – радостно колотили друг друга по плечам и спинам, радуясь такой удачной придумке своего товарища:

      – Это Солль! Браво, Эгерт! Вот свинья, право слово! А ну, еще!

      Обладатель кинжала улыбнулся. Когда он улыбался, на правой щеке его у самых губ проступала одинокая ямочка; Ита беспомощно стиснула пальцы, не сводя с этой ямочки глаз:

      – Но, господин Эгерт… Что вы, господин Эгерт…

      – Что, страшно? – негромко спросил Эгерт Солль, лейтенант, и от взгляда его ясно-голубых глаз бедняжка Ита покрылась испариной.

      – Но…

      – Становись спиной к двери.

      – Но… господин Эгерт… сильно выпимши…

      – Ты что, не доверяешь мне?!

      Ита часто замигала пушистыми ресницами; зрители лезли на столы, чтобы лучше было видно. Даже пьяные протрезвели ради такого зрелища; хозяйка, немного обеспокоенная, застыла в кухонных дверях с белой тряпкой наперевес.

      Эгерт обернулся к гуардам:

      – Ножи! Кинжалы! Что есть, ну!

      Через минуту он был вооружен, как еж.

      – Ты пьян, Эгерт, – проронил, будто невзначай, другой лейтенант по имени Дрон.

      В толпе гуардов вскинулся смуглый молодой человек:

      – Да сколько он выпил?! Это же клопу по колено, сколько он выпил, с чего это он пьян?

      Солль расхохотался:

      – Верно! Фета, вина!

      Фета повиновалась – не сразу, механически, просто потому, что не повиноваться приказу гостя у нее никогда не хватало смелости.

      – Но… – пробормотала Ита, глядя, как в горло Солля опрокидывается, журча, винный водопад.

      – Ни… слова, – выдавил тот, вытирая губы. – Отойдите… все.

      – Да он пьяный! – крикнули из последних