Стрижам. Максим Антонович

Читать онлайн.
Название Стрижам
Автор произведения Максим Антонович
Жанр Критика
Серия
Издательство Критика
Год выпуска 1864
isbn



Скачать книгу

шком много и серьезно для вас, потому что вы не стоили и такого названия; затем назвали вас «птицами», сидящими в роще и мирно толкующими, но это было слишком неопределенно, потому что птицы бывают разные, даже умные и полезные, к коим вас, конечно, нельзя причислить. Весь мир затруднялся, какое имя дать вам; я вывел его из затруднения; «это стрижи», сказал я, и все стало ясно. Ясно не только для читателя, но и для вас самих. Теперь ни один из вас по улице не может пройти, чтоб не услышать кругом досадного возгласа: «а это вот стриж идет». Теперь ни одному из вас нельзя посмотреться в зеркало, чтоб не сказать себе: «в этом зеркале я вижу стрижа». Сознаюсь, это положение горькое, и хоть кого, даже каменного человека, оно может подвинуть на кровную месть тому, кто поставил его в такое положение, – и вы решились отомстить.

      Но кому же мстить, кто этот злодей – автор «стрижей»? Вероятно, это г. Щедрин, подумали вы; обратились к вашему вестовщику, он подтвердил ваше предположение, но только вы не заметили, каким тоном он это сделал; и вся ваша злоба обрушилась на г. Щедрина. Закипела ваша месть, пошли вы разведывать, какие статьи в «Современнике» писал г. Щедрин, чтобы и их распушить; вестовщики ваши бегали до упаду и собирали непечатные материалы для поражения вашего мучителя, г. Щедрина, признанного вами автором «стрижей». И таким образом месть совершилась, вы нацарапали в вашем журнале: «Господин Щедрин, или раскол в нигилистах».

      Бедные стрижи! вы сделались жертвою самой смешной мистификации; вас надули, автор «стрижей» вовсе не г. Щедрин, а я, ваша месть попала не туда, обрушилась на неповинную голову. Итак, оставьте в покое г. Щедрина по делам об изобретении стрижей, а обращайтесь единственно и исключительно ко мне, к настоящему автору и изобретателю «стрижей»; я дорожу своим изобретением и не потерплю, чтобы честь его приписывали другому. Пусть г. Щедрин ведается с вами, как ему угодно, по поводу тех сплетней, которые вы печатно разглашаете про него; захочет он отвечать вам, или же просто плюнет на вас и смолчит, это зависит от его доброй воли и благоусмотрения. Я же другое дело, я не могу оставить вас без ответа и вообще оставить вас; я вас открыл, изучил, описал, дал вам имя, я, так сказать, создал вас, и потому имею не только право, но и прямую обязанность заниматься вами, дрессировать, учить и вразумлять вас, вообще вести путем прогресса; потому что уж если для вас и невозможно перерождение в какую-нибудь другую порядочную птицу, то из вас могут выйти, при тщательном уходе и путем «искусственного подбора», порядочные стрижи, улучшенная порода стрижей. Силу моего влияния на вас я испытал на деле, и, кажется, она достаточна для того, чтобы постепенно видоизменять вашу натуру; я сказал: «стрижи!», и вы все всполошились, как ошеломленные, точно в вашу стаю сделали выстрел; но стоит мне сказать, что вы совсем не стрижи, а заправские литераторы, такие же люди и такие же журналисты, как и все, – и вы придете в восторг, ваше существо просияет; затем скажу: «нет, это я вас обманул, вы стрижи, стрижи, стрижи – и ничего более», – и вы опять придете в исступление, и т. д. У меня в руках сильный рычаг, посредством которого я могу ворочать все ваши внутренности.

      Это напоминает мне школу, в которой я учился, и в ней одного товарища, более нежели простодушного малого, которого мы называли «попочкой». Бывало, подойдешь к нему и шутки ради скажешь: «Не знаю я, попочка, за что тебя дураком зовут! право, ты совсем не так глуп!» – и попочка весь растает, и если есть у него колбаса – даст колбасы, если есть яблоко – даст яблоко, разумеется, не нарисованное, а натуральное. Потом, через полчаса, тоже шутки ради, скажешь: «А ведь это я, попочка, тебя обманул, что ты не глуп: ты ведь совсем глуп!» – и «попочка» в ярости начинает швырять чернильницы и книги и, разумеется, попадает в стену, а нередко и сам себя мимоходом изувечит… Не он ли, не этот ли самый «попочка» писал тот «отрывок из романа Щедродаров», который вы напечатали в майской книжке вашего журнала, с прологами и эпилогами «о господине Щедрине»?

      Нет, это не тот, а другой такой же попочка; меня уверяли, что указанные статейки нацарапал сам обер-стриж, господин Достоевский Феодор. – А, друг любезный, так это вы нашалили? не ожидал, не верил. Признаюсь, я думал, что г. Достоевский способен только писать рассказы, Да испускать из себя туманы и ту затхлую атмосферу, которою заражена «Эпоха» и которая побудила меня изобразить совещание стрижей в погребе, что он может только распускать невинные слюни да нюни, и никак не способен на журнальные шалости, на ядовитую полемическую пену; но меня несомненно уверили, что это он шалил и мстил за стрижей, что он вообще частенько пошаливает и ходит в драки. Узнал я все это следующим образом. Я, нужно вам сказать, толкаюсь в разных литературных кружках, даже почти во всех, потому что сильно люблю литераторов не в печати, а в жизни, так сказать, литераторов о натюрель. Недавно, в своих толканиях, я познакомился с господином, который тоже по-моему везде толкается. Однажды он, встретившись со мной, начинает беседовать о разных предметах и потоки как бы нечаянно спрашивает: вы не знаете, кто это в «Современнике» написал «Стрижей»? – Я не знаю, отвечал я, улыбаясь. – Неправда, вы знаете, да не хотите сказать, секретничаете; вы ведь там бываете в редакции «Современника», наверно знаете. – Право же не знаю, говорю я улыбаясь; да что это вас так занимает? – Да так, очень любопытно,