.

обы мы нуждались друг в друге не лишь по воле случая. Но происходило то, что происходило. Ни меня, ни его ничто не смущало – мы сидели прямо на земле, я на его бёдрах, обнимая его ногами, лицом к лицу. Так близко и так непозволительно пошло. Я целовала его, от нетерпения кусая губы. Том посмеивался, терпя мои звериные ласки, и я знала, ему нравилась эта игра. Между нами закручивался огромный клубок напряжения, связывая воедино наши разгорячённые головы.

      – У тебя грязные руки, – словно между прочим напомнила я, ловя момент и снова прижимаясь к нему.

      – Это так важно сейчас? – отозвался англичанин, специально протискивая ладонь сквозь узкий пояс моих штанов. – У нас не так много времени… К тому же руки тут, собственно, ни к чему.

      Коротко простонав, я отрывисто задышала, вовремя перехватывая его ладонь. Под её напором натужно выскочила пуговица из петли и разъехалась молния штанов. Чёрт, даже моя одежда была на его стороне. Голова кружилась. То ли в тумане, то ли в бреду, я почувствовала, как пояс скользнул с бёдер. Внизу живота сладко заныло, вынуждая меня лихорадочно сравнять наши счёты. Но мужчина был так возбуждающе напряжён, что это оказалось непростой задачей.

      – Может, тебе помочь? – издевательски улыбнулся Том.

      Господи, какой же он милый.

      – Помолчи, – заткнув его рот опухшими губами, я неловкими от волнения руками нащупала острый бегунок.

      Наконец он поддался. Томас углубил поцелуй и подхватил меня под бёдра, усаживая сверху.

      – Эй, ребя-ят! – вдруг донеслось издали. – Вы где-е?!

      Раздосадовано уставившись друг на друга, мы разорвали поцелуй и испуганно вдохнули. Страсть между нами стремительно таяла, растворяясь в небытие. Тяжёлые шаги неспешно шуршали по траве, неумолимо приближаясь.

      – Блять! – первой высказалась я, чуть не плача. – Саня…

      – Я точно ему врежу сегодня, – помрачнел Томас, беспомощно позволяя мне вскочить на ноги.

      От плохо скрываемой злости жилка на его виске активно пульсировала.

      – Я сама ему сегодня врежу, – горячо пообещала я, быстро застёгивая штаны и поправляя волосы, которые в принципе и без того выглядели как обычно. – Вот этим ведром, прямо по голове!

      Костеря Саньку на чём свет стоит, я наскоро перекинула подаренный им автомат через плечо и поспешила по примятой траве прочь от озера. Выйдя из укромного природного уголка, окружённого буйным приозёрным травостоем, я пошла дезертиру навстречу. Тот, как всегда широко и смешно улыбаясь, приветственно отсалютовал мне дробовиком и остановился, поджидая. К слову, был Дядька уже в опасной близости от нас. Хорошо, что хоть голос додумался подать, иначе пикантной ситуации было бы не избежать.

      – А где Сойер? – задал резонный вопрос Санька, когда я с ним поравнялась, и тут же окинув меня проницательным взглядом, добавил: – Ой, я что, не вовремя, да?

      – Нет, – вопреки всему обещанному сухо отозвалась я, одёргивая предательски задравшуюся рубашку.

      Дезертир расплылся в многозначительной улыбке:

      – А где вода?

      Как раз подоспевший Стэнсбери без лишних слов вручил дезертиру полное ведро озёрной воды – как только в него не кинул, не понимаю – и молча побрёл вперёд, в сторону нашей временной стоянки.

      – Вот вода, – сдержанно прокомментировала я произошедшее и, недолго думая, отправилась следом за англичанином.

      – Вообще-то, когда я говорил вам сходить и принести воды, я имел в виду, что вы принесёте её быстро и сами! – воскликнул нам вослед Дядька, гоготнув. – А не пропадёте хрен знает насколько!

      – Сань, – не выдержав, обернулась я, покраснев.

      – Ась? – быстро нагнал меня тот, весело раскачивая ведром.

      – Иди в жопу! – я выплюнула изо рта собственные волосы.

      – А чё сразу в жопу-то? – вышагивая рядом со мной, состроил из себя оскорблённую невинность дезертир. – Я ж волновался начал! Ушли, пропали – мало ли чего! А вдруг… ведро сильно тяжёлым оказалось?

      – Саня! – прыснув, я уткнула глаза в землю и затряслась от негодования. – Ты просто…

      – Красавчик? – нашёлся тот, самодовольно закидывая на плечо дробовик.

      – Говнюк ты, Саня! – от души сформулировала я.

      Всё он понимал прекрасно, и его вымученное беспокойство не выдерживало никакой критики.

      Настигнув Тома, что, признаться, было сделать крайне непросто, я подхватила его под руку. Тот, с тяжёлым вздохом вынув руку из кармана, мягко сжал мою ладонь. Наши пальцы напряжённо переплелись, концентрируя в себе всё то, что не нашло выхода в физической близости.

      – Не знаю, надолго ли хватит моего терпения, но он своё рано или поздно получит, – быстро высказался Томас, сбавляя шаг, чтобы мне было проще поспевать за ним.

      – Лучше поздно.

      – Не могу обещать, – чистосердечно признался мне мужчина и тут же спросил, в который уже раз: – Тин, ты уверена, что он нам так уж нужен?

      – Слушай, он отличный выживальщик, у него