Западня. Анна Малышева

ю рощицу – любимое прибежище алкоголиков, и дальше – по широким асфальтовым дорожкам, через луг, мимо первого пруда, второго, третьего… Третий пруд он обычно обходил по песчаному берегу и той же дорогой возвращался. Волейбольная площадка, сломанные турники, следы от многочисленных костров на берегу озера – все это было ему так знакомо, что он перестал замечать дорогу. На обратном пути он обычно останавливался на мостике через ручей и выкуривал сигарету. Это тоже было настолько привычно, что он все делал машинально. Потом затаптывал в пыли окурок, крошил в воду большой кусок булки и смотрел, как там суетятся утки. Потом шел домой.

      И в этот раз он тоже остановился на мосту. Полез в карман за сигаретами и вытащил пустую пачку. Чертыхнулся, достал пакетик с хлебом и заглянул под мост в поисках уток. Их тоже не было – сегодня все почему-то шло наперекосяк. Зато Михаил увидел в воде наполовину затонувший велосипед.

      Потом его спрашивали – почему он сразу опознал машину? Он что-то придумывал. Называл какие-то приметы – цвет, модель, игрушку, прикрученную к рулю… На самом же деле он ничего этого с моста не разглядел. Но почему-то сразу подумал о той девушке и, как оказалось, не ошибся.

      Михаил часто встречал ее во время своих прогулок, особенно если выходил попозже, после шести вечера. Она почему-то никогда не ехала ему навстречу, всегда только обгоняла. Сперва за его спиной нарастал сухой шелестящий звук, потом трещал звонок. Он невольно оборачивался и видел ее – белокурую, растрепанную, на блестящем красном велосипеде. Она медленно проезжала мимо, будто давала ему возможность полюбоваться своими голыми коленками, узкими бедрами, обтянутыми велосипедными шортами. Один белый носок почему-то всегда был спущен на кроссовку. На тонкой бледной руке, почти у самого локтя – широкий браслет из цветного бисера. На шее – аляповатое бисерное колье. Улыбка – если она улыбалась – какая-то напряженная. Какого цвета у нее глаза – он не знал, никогда не успевал заметить, не разглядел даже в тот раз, когда они разговорились. На вид ей было лет восемнадцать, впрочем, могло быть и меньше, и намного больше – он ведь ничего, совсем ничего о ней не знал.

      Он сунул хлеб в карман и спустился под мост. Чтобы вытащить велосипед, потребовалось немало усилий – машина упорно цеплялась за подводную корягу. В конце концов Михаил весь вымок и перемазался, но все-таки одолел машину. Тогда-то он и разглядел игрушку на руле – розовый поросеночек в красной кепке. Но он и без того был уверен, чей это велосипед.

      На берегу уже собрались зрители – пара мальчишек, мужчина со спаниелем на цепочке. Спаниель рвался в воду, явно желая помочь, но его не пускали. Михаил понимал, что выглядит нелепо – штаны промокли почти доверху, на ботинки смотреть страшно… Да еще эта глупая игрушка на руле – поросенок в кепке. Любой сообразит, что велосипед – не его, ведь модель дамская. А тут еще эта игрушка… Мужчины после тридцати холодно относятся к таким поросятам.

      Зрители явно ждали объяснений. Особенно мальчишки – те смотрели на него очень подозрительно. Ему стало жарко: «Можно подумать, что я украл велик…» Он уже страшно жалел, что ввязался в это дело. Но бросить велосипед на берегу? Немедленно украдут. Вот эти мальчишки и украдут. Они явно завидуют ему.

      Сопровождаемый яростным лаем спаниеля, Михаил выкатил велосипед на дорожку. Оглянулся по сторонам, будто ожидал увидеть его хозяйку. Руль вилял в его руках, он никак не мог справиться с машиной. Просто какой-то кошмарный сон – на черта он полез за велосипедом! Если бросить на виду – украдут, а он будет виноват. «Но эта дурочка могла и получше спрятать свое сокровище», – почти зло подумал он. Покрепче перехватил руль, случайно придавил пальцем резинового поросенка. Оказалось, что у игрушки внизу дырочка – оттуда брызнула вода. Напоследок поросенок жалобно пискнул.

      И тут он почему-то очень ясно понял, что девушка не прятала под мостом свой велосипед. Во всяком случае, не бросала в ручей ухоженную и явно любимую машину марки «Пантера». Не говоря уже о поросенке. Велосипед не прятали под мост – его просто выбросили с глаз подальше. И это сделала не хозяйка, а кто-то другой.

      Самым простым и разумным было догадаться на месте наряда конной милиции, вручить им велик и все рассказать. Но Михаил знал, что милиция появляется в парке ближе к вечеру. Дневное время, наверное, считалось менее криминальным. Значит, он должен сидеть здесь еще часа три как минимум. Конечно, у него будет время обсохнуть. Но как он выдержит без сигарет? Михаил усмехнулся – до него дошло, что сигареты бы обязательно промокли в кармане брюк – туда тоже просочилась вода. А значит, он может радоваться, что пачка оказалась пустой. Он вывернул карманы и выбросил в кусты размокший хлеб, какие-то старые бумажки, отряхнул брюки… И покатил велосипед к выходу из парка. Машина то и дело норовила лягнуть его – то колесом, то педалью, будто отбивалась от чужака. Самым комичным в этой истории было то, что он совершенно не умел ездить на велосипеде. В детстве его больше интересовали шахматы, а потом… Потом он решил, что поздно учиться кататься. Да и не очень-то хотелось, если честно.

      Он шел, внимательно вглядываясь в лица гуляющих. Народу в парке становилось все больше, но той белокурой девушки нигде не было видно. Михаил оглянулся и заметил,