Первая Пуническая война. Михаил Елисеев

а полях сражений бились многотысячные армии, а огромные флоты погибали в морских сражениях и от буйства стихий. Чаша весов постоянно колебалась то в одну, то в другую сторону, и никто не мог предсказать, на чьей стороне будет победа. Как в Риме, так и в Карфагене появились талантливые военачальники, резко выделявшиеся среди своих товарищей по оружию. У римлян это были консулы Гай Лутаций Катул, победивший пунийский флот в битве при Эгадских островах, и Луций Цецилий Метелл, разгромивший вражескую армию при Панорме. Карфагенский адмирал Атарбал уничтожил римские военно-морские силы в сражении при Дрепане и заставил сенат надолго отказаться от борьбы за господство на море, а легендарный Гамилькар Барка едва не выиграл битву за Сицилию.

      К концу войны враждующие стороны были сильно истощены. Но армия Рима обладала более мощными мобилизационными ресурсами, чем наемные войска Карфагена. Да и сами римляне с гораздо большей стойкостью переносили выпавшие на их долю трудности и лишения, чем карфагеняне. В решающий момент сенат сумел мобилизовать народ, и это последнее усилие обернулось для Римской республики победой в войне. Пунийцы не нашли в себе сил поступить так же, как их враги, проявили слабость и в итоге проиграли.

      Но беды карфагенян на этом не закончились. Грандиозное восстание наемников и местного ливийского населения поставило Карфаген на грань гибели. Для пунийцев эта война оказалась страшнее войны с римлянами, поскольку здесь речь шла о самом их существовании. Лишь военный гений Гамилькара Барки и сосредоточение всех сил и ресурсов государства позволили карфагенянам одержать верх над армиями восставших. Но цена, заплаченная за победу, оказалась очень высокой, страна была полностью разорена, а римляне, пользуясь трудным положением пунийцев, аннексировали Сардинию.

      Однако в Карфагене нашлись люди, готовые восстановить военную мощь своей страны и поднять на международной арене ее подорванный престиж. Герой войны с римлянами и восставшими наемниками Гамилькар Барка начал завоевание Испании, чтобы создать на Иберийском полуострове базу для новой войны с Римом. Когда Гамилькар погиб в бою, его зять Гасдрубал продолжил наступление на земли испанских племен. Основав Новый Карфаген, Гасдрубал превратил Испанию в плацдарм для нападения на Италию. После убийства Гасдрубала карфагенскую армию в Иберии возглавил сын Гамилькара Ганнибал.

      С детства воспитанный в ненависти к Риму, Ганнибал рассматривал свое пребывание в Испании как подготовку к большой войне с республикой. Перед походом в Италию он должен был обезопасить тыл и поэтому провел серию операций против непокорных испанских племен. Битва на реке Таг поставила точку в завоевании карфагенянами большей части Иберийского полуострова. Оценив обстановку, Ганнибал перешел к активным действиям против Рима и атаковал союзный им город Сагунт. Разрушение Сагунта ознаменовало начало нового вооруженного противостояния двух держав в Западном Средиземноморье.

      В данной работе рассматривается не только Первая Пуническая война, но и отрезок времени от заключения мирного договора с Римом вплоть до начала похода Ганнибала на Италию. По большому счету, вторая война между Римом и Карфагеном была не более чем продолжением первой войны через определенный промежуток времени. Соперники просто взяли своеобразный тайм-аут, чтобы отдохнуть и набраться сил перед новой схваткой. Весь вопрос заключался в том, кто раньше будет готов к очередному витку вооруженного противостояния.

      Ситуация очень напоминает ту, что сложилась в Европе между Первой и Второй мировыми войнами. Причины, которые породили первую войну, никуда не делись, победители унизили побежденных, и реваншистские настроения овладели умами государственных деятелей проигравшей страны. При таком раскладе вторая война становится логически неизбежной как в XX веке, так и в Древнем мире.

      Краткий обзор источников

      Прежде всего хотелось бы обратить внимание на принципиальный момент: все, что известно о войнах между Римом и Карфагеном, нам известно со слов греков и римлян – злейших врагов пунийцев. Поэтому говорить о какой-либо объективности при освещении этих событий в письменных источниках не приходится.

      Из огромного литературного наследия великого Карфагена уцелел только трактат военачальника Магона «О земледелии» в 28 книгах. И произошло это только потому, что римляне, будучи людьми весьма практичными, сумели оценить важность данного труда. Плиний Старший рассказал о том, как это происходило: «Составить руководство по земледелию почиталось делом весьма важным и у народов чужеземных; этим занимались и цари: Гиерон, Филометор, Аттал, Архелай, и полководцы: Ксенофонт и пуниец Магон, которому сенат наш по взятии Карфагена оказал великую честь: библиотеки он роздал африканским царькам, и только двадцать восемь томов его сочинения постановил перевести на латинский язык, хотя имелось уже руководство, составленное Катоном» (XVIII, 22)[1]. А «африканские царьки», судя по всему, зачитали свои библиотеки до дыр. Что же касается трактата Магона, то переводил его Децим Силан, «происходивший из весьма знатного рода» (Plin.HN. XVIII, 23). Хотя существовал и другой перевод, сделанный на греческом языке. Римский ученый-энциклопедист

1

Катон, Варрон, Колумелла, Плиний. О сельском хозяйстве. С. 234.