ОСВОД. Хронофлибустьеры. Виктор Точинов

как передвигается… я, дескать, сам видел: происходит нечто вроде серии телепортаций на сверхкороткие дистанции, следующих непрерывно, одна за другой, отчего создается впечатление низкого полета.

      – Всё, пропал ОСВОД, – сказал я обреченно.

      Ответом стал хоровой тяжкий вздох. Злата Васильевна сказала:

      – Он, конечно, ребенок: очень милый, непосредственный, живой… Но атмосферу создает совершенно не рабочую.

      Теперь моя примета: встретил кого-то из Хомяковых, день насмарку, – будет сбываться ежедневно, с понедельника по пятницу, и еще в выходные, если отделу выпадет сверхурочная работа.

      – Босс в курсе? – уточнил я на всякий случай: вдруг ЛБ не знает, что за ценный кадр у нас объявился, вдруг пособит от него избавиться.

      – Он-то и привел Колобка, – безжалостно разбил надежду Хуммель. – Злой был, страсть… В смысле, босс был злой. Пойду, попробую уснуть. Но если этот паршивец еще раз в мой сон заявится без спроса, я за себя не ручаюсь. В смысле, Колобок если заявится.

      И он отправился к себе, заступать на трудовую сонную вахту. А Злата Васильевна, словно решив, что проблем у меня недостаточно, подкинула еще одну:

      – Казимир Сигизмундович принес черновик учетной карточки нового сотрудника, попросил тебя, Сережа, внести изменения и уточнения.

      Казимир Сигизмундович – такое заковыристое имя-отчество стоит в документах ЛБ, он же Литл Босс, он же вице-директор НИИ Проблем Мирового океана, он же мой прямой и непосредственной начальник. Сомневаюсь, впрочем, что мама в детстве звала его Казиком или иным производным от нынешнего имени. Удивляться тому не стоит, я тоже стал Чернецовым только после того, как поступил на службу в НИИ ПРОМОК.

      Удивительно другое: первичное тестирование новых сотрудников, исследование их способностей и заполнение учетной карточки никак в обязанности ОСВОДа не входит.

      Рассеял мое недоумение Властимир – он водил знакомство с парнями из техотдела, занимавшимися тестированием, и был в курсе дела.

      Оказывается, тестировали новобранца почти все воскресенье, выдернув техников с отдыха под предлогом важности и срочности. Могли бы и не спешить: все равно прямому и непосредственному изучению Колобок оказался недоступен (пусть будет Колобком, должен же быть у сотрудника какой-то рабочий псевдоним).

      А вот так… Недоступен. Выяснилось это быстро: все приборы, пытающиеся «заглянуть» ему внутрь, сгорали мгновенно. И те, что пытаются снять параметры внешними датчиками – электрокардиографы, электроэнцефалографы и т. д. – сгорали тоже. Ктулху побери, в его личном деле даже фотографии нет! Цифровые фотокамеры выходили из строя, а с пленочными произошла та же история, что и с рентгеновскими аппаратами: пленка мгновенно засвечивалась.

      Хомякова-самого-младшего растущее недоумение техников привело в хорошее настроение и он решил немного пошутить: во время последней сессии приборы (новые, доставленные со склада взамен пострадавших) уцелели, но выдали такую ахинею, что поверить им невозможно… Например, вес у младенчика получился