Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом. Андрей Шляхов

людения прав человека и гражданина.

«Закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»

      Глава первая

      Дурдом

      – Как вас зовут?

      – Владимир.

      – Кто вы по профессии?

      – Врач.

      – Какое сейчас время суток?

      – Вечер… Нет, уже ночь.

      – Какой день недели, какое число месяца?

      – За вами на стене висит календарь. Обернитесь и посмотрите.

      – Спасибо, я так и сделаю.

      Оборачиваться не стала. Правило номер один: «никогда и ни при каких обстоятельствах не поворачивайся к больному, могущему представлять хоть какую-то опасность, спиной и ни на секунду не упускай его из виду».

      – Какое сейчас время года?

      – Весна.

      – Где вы находитесь?

      – В Москве.

      Женщина в белом халате явно ожидала другого ответа, но с уточнениями лезть не стала – продолжила беседу, больше походившую на допрос.

      – Что с вами произошло?

      – Ничего особенного – родился, потом жил. Долго углубляться в детали.

      – Деталей не надо, – поспешила согласиться собеседница. – Как вы здесь оказались?

      – Перед вами лежит сопроводительный лист «скорой помощи». Там все написано.

      Никакой реакции – ни сдвигающихся бровей, ни улыбки. Коровий взгляд больших, навыкате (щитовидка явно барахлит) глаз. Настороженности во взгляде не проскальзывает, значит – опытная, давно научилась владеть собой. Или все так обрыдло, что никаких эмоций не осталось.

      – А почему вы к нам поступили?

      – Вам лучше знать.

      – Как по-вашему – вы нуждаетесь в нашей помощи?

      – Спасибо, но я в состоянии решать свои проблемы самостоятельно.

      – Разумеется. – Нет, с такой выдержкой надо в шпионы идти, а не здесь дни коротать. – Что вас беспокоит?

      – Свет. Не люблю, когда очень ярко. Глаза режет.

      – К сожалению, освещение не поддается регулировке…

      Пересесть тоже нельзя – некуда. Обстановочка суперминималистская – стол, кушетка, стул у стола, белый шкаф в углу. Дверцы у шкафа не стеклянные, а металлические, вся мебель привинчена к полу здоровенными болтами. За дверью слышится сопение санитара. Искривленная носовая перегородка или полипы? Скорее всего перегородка – здесь небось часто по морде дают.

      – О чем вы думаете?

      Заметила. Внимательная, значит.

      – Ни о чем.

      – Хотите поговорить о том, что у вас на душе?

      – Нет, спасибо.

      – Вас окружают люди в белых халатах. Почему?

      – Вам бы провериться или выспаться получше, ведь кроме вас здесь никого в белом халате нет. Какие «люди окружают»?

      – Я выразилась образно. Вы ведь понимаете, когда говорят образно?

      – Понимаю. Если образно, то люди в белых халатах окружают меня уже полтора десятка лет, с того дня, как я поступил в медицинский…

      – Вы в Москве учились?

      – Да.

      – В каком?

      – Во Втором.

      Старая «классификация» въелась намертво. Какие там медицинские академии и университеты? Первый мед, Второй мед и Третий мед. Плюс «лумумба» – медицинский факультет университета дружбы народов, которому порядкового номера не досталось.

      – А я – в Третьем. Скажите, Владимир, вам что-нибудь мешает прямо сейчас встать и пойти домой?

      – Не что, а кто. Два амбала за дверью.

      – А если я вам скажу, что они не станут вам препятствовать, то вы прямо сейчас встанете и уйдете?

      – Да, разумеется.

      – И куда вы пойдете?

      – Домой, отсыпаться. Только вы все равно меня не отпустите.

      Голова раскалывалась, шею саднило, но спать не хотелось. Хотелось лежать с закрытыми глазами и думать о жизни. Не вспоминать, ничего не вспоминать, а только думать, размышлять.

      – Я постараюсь убедить вас в том, что остаться здесь прежде всего в ваших собственных интересах.

      А ведь, в сущности, она права – идти-то некуда. Парадокс – есть два дома, а идти некуда. Потому что в одном месте – душно, а в другом мрачно.

      – Предположим, что вы меня убедили.

      Сбор анамнеза в психиатрии бесконечен. Если хочешь поскорее улечься и закрыть глаза, то не стоит затягивать процесс. Все равно эта мымра не отвяжется, пока не задаст все положенные вопросы. Мымра, как есть мымра – лицо острое, хищное, волосы похожи на свалявшуюся паклю, на лбу, несмотря на возраст «явно за сорок», – подростковая россыпь прыщей.

      – Считаете ли вы себя больным?

      – Тому, что здоровых людей не существует в природе, учат на первом курсе.

      – Да, вы правы. Скажите, Владимир, а не было ли у вас