Мы из российской полиции. Николай Леонов

болтал с соседями, обсуждая такие глобальные проблемы, как падение курса евро в связи с преддефолтным состоянием экономики Греции и Португалии, а также отказ знаменитого американского рэпера Дила Смогсли от гастролей в Европе. Это случилось из-за угроз исламистов, которых уязвили некоторые его песни, где он негативно высказался об исламском фундаментализме.

      В одном из купе среднего класса, занятого тремя мужчинами, одному из которых было явно за семьдесят, а двум его спутникам – лет на тридцать меньше, никто спать не собирался, хотя по тому времени, какое сейчас было в их родных местах, не спали одни лишь ночные сторожа. И то из числа добросовестных. Сидя у окна, уже совсем седой мужчина со строгим, уверенным взглядом просматривал какой-то «высоколобый» философский журнал. В нем была заметна военная стать, но чувствовалась и подлинная, непоказная интеллигентность.

      Сидевший напротив него попутчик – крупный, высокий, с умным, цепким взглядом и шарами бицепсов, распирающими короткие рукава белой спортивной майки, – вполне мог бы сойти за положительного героя какого-нибудь вестерна или боевика (Клинт Иствуд и Юл Бриннер «отдыхают»). «Герой вестерна», поглядывая в темное окно, за которым мелькали то какие-то поселки, то окна встречных поездов, время от времени о чем-то негромко перебрасывался лаконичными фразами с третьим из находившихся в купе.

      Тоже еще достаточно молодой мужчина, сидевший на том же диване, что и отставник, ростом был несколько ниже своего визави, но его широкие плечи давали понять, что и он от природы физическими данными не обделен. Быстрый, хитроватый взгляд явного авантюриста скрашивала открытая жизнерадостная улыбка, временами озарявшая его лицо, что придавало ему неотразимое обаяние. Наверняка к ней не могло бы остаться равнодушным большинство женщин. Что, в общем-то, и было на самом деле.

      Соседи по вагону сразу же приметили эту троицу еще во время ее посадки в Берлине, сделав безошибочный вывод, что это, скорее всего, уроженцы Восточной Европы. И наверняка какие-нибудь научные работники, едущие на симпозиум.

      Справедливости ради стоило бы сказать, что эти трое путешественников и в самом деле прибыли в Берлин из Москвы, дабы там, пересев на другой поезд, отправиться в Лондон с еще одной пересадкой в Париже. Не была ошибкой и принадлежность одного из них – а именно, отставника – к научной работе. Впрочем, занимался он наукой весьма специфического свойства – разработкой путей и методов проникновения в чужие секреты и тайны, преподавая в закрытом вузе, где готовились специалисты особого, разведывательного профиля. Лишь очень узкий круг лиц знал о том, что именно этот человек – автор и разработчик целого ряда блестящих разведывательных операций, проведенных советской, а позже и российской разведкой.

      Его спутники тоже были не чужды науке и высоким технологиям. И тоже особого, специфического профиля – поиска и выявления тех, кто совершил нечто неприглядное, именуемое преступлением. Проще говоря, это были сыщики, или более официально – ведущие оперативные сотрудники Главного федерального управления уголовного розыска России.

      Отложив журнал, отставник посмотрел в окно. Заметив светящееся неоном название небольшого полустанка, который экспресс не удостоил даже минутной остановки, он чуть заметно улыбнулся. Ему вспомнилось, как уже довольно давно, почти лет сорок назад, он точно так же ехал по этой самой дороге. Тогда он еще был довольно зеленым лейтенантом разведывательного спецподразделения Комитета госбезопасности, впервые оказавшимся за границей СССР. Впрочем, согласно документам он был англичанином с польскими корнями, который ездил на родину своих предков.

      Случилось так, что в одном из крупных портовых городов Западной Европы довольно крепко погорел агент-нелегал, собиравший информацию о военно-морских группировках НАТО. И как погорел-то? Можно сказать, по дурости. Возвращаясь со встречи с завербованным им агентом из местных, он впопыхах залетел под знак, где и был остановлен дорожным полицейским. Опасаясь, что может привлечь слишком пристальное внимание полиции, а следом и контрразведки, он допустил непростительную глупость – попытался «замять дело», откупившись крупной купюрой. И тут же произошло именно то, чего он так опасался. На него был составлен протокол, который полиция передала в суд. Нелегала объявили находящимся под домашним арестом до судебного заседания, и тем же днем возле его дома зашустрили непонятные личности. Это могли быть только сотрудники контрразведывательных спецслужб.

      Хорошо еще, он ухитрился предупредить Центр о своем фактически провале. Понимая, что его нужно срочно оттуда вытаскивать, было решено организовать побег. В операции по переброске нелегала к родным пенатам было задействовано несколько человек. Однако ее самая существенная часть, перемещение его за пределы квартиры и уход от возможной погони, была возложена на лейтенанта Смирнова – прежде всего потому, что он владел несколькими языками, по большей части европейскими, но еще и арабским, турецким и отчасти китайским. А еще Смирнов имел звание КМС по шоссейным гонкам, в совершенстве владел несколькими видами единоборств и вдобавок еще во время учебы в школе закончил юношескую театральную студию.

      …Припарковавшийся у трехэтажного