Роман о девочках (сборник). Владимир Высоцкий

ь восьмых он – только человекообразен.

      Итак! Человек должен мыслить. Хотя бы иногда. Что было бы, если бы мысль не посещала его! Вернее, чего бы не было! «Тихого Дона», «Войны и мира», спутников, атомного ледохода и, наконец, – к чему скромность! – не было бы этих вдохновенных строк, которые вы читаете.

      <конец 50-х>

      Об игре в шахматы

      Если вам предложат играть в шахматы – никогда не говорите: «Не умею». Скажите: «Умею, но не хочу». Теперь-то я знаю это золотое правило. Но тогда!..

      Когда он подошел ко мне, я сидел в парке и мирно читал газету. В глазах у него была тоска, а под мышкой – шахматная доска.

      – Сыграем? – спрашивает он неуверенно, заранее предполагая отрицательный ответ.

      – Я не умею!

      – Как?! – Он чуть подпрыгивает и смотрит на меня, как на марсианина. На лице выражается неподдельное удивление, но через секунду оно сменяется выражением дикой радости. – Не умеете?! Молодой человек! Я вас мигом научу. Каждый интеллигентный человек обязан уметь играть в шахматы! – Он раскрывает доску. – Все великие люди умели и любили играть в эту замечательную игру.

      Я слабо сопротивляюсь, но после этого аргумента сдаюсь. А мой новый знакомый уже расставляет белые и черные фигурки и попутно совершает краткий экскурс в историю шахмат. Я узнаю, что их изобрели в Индии, узнаю также несколько пугающих фамилий: Капабланка, Эйве, потом более знакомые – Чигорин, Алехин, и наконец, известные – Ботвинник, Смыслов.

      На секунду он останавливается и спрашивает:

      – Так вы никогда-никогда?..

      Я делаю неопределенный жест, но он продолжает:

      – Ай-ай! А с виду такой умный молодой человек… но ничего, это поправимо. Ну-с, на доске шестьдесят четыре клетки…

      Я быстро пересчитываю клетки – действительно 64.

      – Да вы перемножьте восемь на восемь, – советует он.

      Перемножаю. Получается опять 64.

      – Поразительно!

      – Бывает стоклеточные доски, но это для шашек.

      – В шашки я умею, – хвастаюсь я.

      – Эта фигура называется – ладьей.

      – Это та, что похожа на башенку?

      – Да. Она ходит по горизонтали. Ясно? А конь – он ходит буквой «Г».

      – И только? Маловато! Если бы я жил в Индии, я бы придумал ему еще одну букву. «Ы», например! – острота получается неуклюжая, но партнер мой снисходительно и оглушительно смеется и продолжает:

      – Это слон. Он ходит по диагонали.

      – Вот эта большая пешка?

      – Да-да!.. Это король, а это – ферзь.

      – А где же королева? – серьезно спрашиваю я, вспоминая свои скудные знания.

      Партнер тактично улыбается:

      – Это и есть ферзь. Он ходит по горизонтали и вертикали!

      Объяснение меня не удовлетворяет. Правда! Ведь королева женского рода, а ферзь? Но чтобы не показаться профаном, принимаю на веру это и все другие объяснения.

      А он уже потирает руки – ему не терпится начать игру и выиграть. А в том, что выиграет, он не сомневается. Да и я тоже. Я запуган терминами и осведомленностью. Мне он кажется еще страшнее Капабланки, и настроение у меня падает, а на лице – кислое выражение.

      – Ну-с, – говорит он, – е2-е4. Классическое начало, так сказать.

      И тут в голову мне приходит спасительная мысль: буду повторять его ходы.

      – И я тоже – классический ход: е2-е4, – бодро говорю я и двигаю пешку. Через несколько ходов противник мой замечает подвох.

      – Позвольте! – говорит он. – Да вы повторяете все мои ходы! Нечестно!

      Я уличен, но пытаюсь вывернуться.

      – Что вы! – притворно восклицаю я. – Я и не смотрю, как вы ходите. Мне до этого дела нет! Мне самому это в голову пришло!

      Но противник готов простить мне эту мою хитрость в благодарность за то, что я дал ему несколько минут блаженства. Еще бы – играть, зная, что выиграешь! От этого у любого поднимется настроение.

      – Ну, ладно, – говорит он, снимает мою маленькую пешку, а на ее место ставит свою большую.

      – Что это вы делаете? – подозрительно спрашиваю я.

      – Бью слоном вашу пешку!

      – Зачем?

      – Она мне мешает!

      – Ах так! – и я своей пешкой перехожу через его, а его забираю.

      – Так не ходят! – восклицает он. – Это неправильно!

      – Почему неправильно? Мне ваша пешка тоже мешает! Я ее съел!

      – Может, вы и за фук будете брать? – ехидно осведомляется противник. – Поставьте обратно! И будьте любезны играть по правилам!

      «Эх, если бы брать за фук, я бы у него уже полдоски снял!» – но это я думаю про себя, бурчу под нос.

      – Дурацкая игра: своими же пешками нельзя ходить, куда хочешь!

      Однако делать нечего – и я переставляю фигурку, похожую на башню.

      –