Горец. Кровь и почва. Дмитрий Старицкий

баллотировке граф Тортфорт-старший потерпел поражение.

      Остальных претендентов отсеяли электоры единогласно еще в первом туре голосования.

      Официальную коронацию и парад назначили через неделю на шестое февраля.

      Но уже тридцать первого января охотничий замок, где проходил традиционный торжественный обед, который новый император давал электорам и их малым свитам после принятия новым монархом присяги на верность империи, взлетел на воздух. По слухам, мгновенно разбежавшимся по городу, там погибли все, кто в тот момент находился в здании. В том числе и новый император Бисер Первый.

      Как стало известно намного позже, граф Тортфорт, едва весть о взрыве дошла до города, поспешил обвинить в теракте Лигу социальной справедливости. Одновременно было широко объявлено, что интеррекс князь Лоефорт погиб вместе с остальными электорами и императором, и Тортфорт, как полковник императорской гвардии, взял и объявил себя временным верховным правителем империи. О чем тут же его сторонники стали распространять соответствующий манифест. И еще граф ввел в столице военное положение.

      Долго потом разные комментаторы недоуменно чесали репу, почему именно военное, а не чрезвычайное положение. Военное положение априори давало неограниченные полномочия главнокомандующему на еще не закончившейся официально войне. Но… фельдмаршал граф Аршфорт числился в списке приглашенных на роковой обед, и Тортфорт, возможно, посчитал его погибшим среди прочих. А вот то, что младший Бисер неожиданно нашел фельдмаршалу более срочное занятие, чем подхарчиться на халяву на императорском банкете, до публики доведено не было. Других логических объяснений не нашлось. И как бы там ни было на самом деле, но в момент взрыва фельдмаршал находился в тридцати трех километрах от его эпицентра.

      Имперская контрразведка, которую так и не успел распустить покойный император Отоний, заявила о полной поддержке графа Тортфорта как верховного правителя. Камеры в подвалах ее столичного здания спешно приводились в порядок и уплотнялись к приему новых посетителей. И даже освобождались от неперспективных узников, выбрасывая их в первобытное состояние на улицу.

      Однако Лига социальной справедливости вопреки своему обыкновению не спешила брать на себя ответственность за ликвидацию всей верхушки империи. Лига была занята более важной и очень насыщенной программой – разгоравшейся гражданской войной в республике. В Лютеце строили баррикады, и адептам лиги стало совсем не до империи. Не так уж и много их было, этих адептов.

      Я на этом обеде не присутствовал, так что все интересное пропустил. Во-первых, чином не вышел для такого мероприятия, во-вторых, был занят – гонял своих мехводов на репетиции к коронационному параду. Дело для них новое, неведомое, в котором есть масса всяких хитростей и нюансов, мною пройденных еще в Российской армии. Техника на параде должна пройти ровно, как по линеечке, и завораживать обывателя имперской мощью. И ею же пугать потенциальных супостатов.

      Сводная ротная коробочка рецких штурмовиков и егерей занималась шагистикой отдельно от техники на соседнем плацу городка гвардейских инженеров.

      Но вернемся к охотничьему замку. Круг званных новым императором лиц был весьма узок. В него не вошли даже такие ближники нового императора, как генерал Молас и командор Плотто. Даже сын покойного императора, бывший имперский принц Тон не был приглашен. От Ольмюца присутствовали генерал-адъютант короля Онкен и еще пара-тройка придворных персон, имена которых мне ни о чем не говорили. Не сталкивался я с ними. Примерно такой же узкий состав делегаций был и от других электоров. Мероприятие планировалось хоть и протокольное, но неофициальное: собрались, зафиксировали свое лояльное присутствие пред очами монарха, вкусно поели, поговорили на отвлеченные темы, прощупывая позиции партнеров, и все. Потому никаких референтов, бумаг и прочей бюрократии.

      Гром от взрыва донесся до военного городка гвардейских инженеров, уже слегка приглушенный лесом. Как только у меня зародилось подозрение о том, что именно произошло, весь ужас случившейся трагедии с заиканием вывалил на нас примчавшийся галопом на взмыленной лошади испуганный вестовой от охраняющих охотничий замок гвардейцев.

      То, что случилось, было за пределами понимания аборигенов и своей абсолютной новизной ломало в их представлениях всю картину мира. Но бывшему жителю России двадцать первого века к терактам не привыкать.

      Долго я не размышлял. Теракт, он и в Африке теракт. Развернул на плацу бронетехнику, приказал заправить машины водой и керосином под пробку, грузить весь имеющийся в наличии шанцевый инструмент, медицинские комплекты первой помощи и на всякий случай взять полный боезапас. Посадил штурмовиков на броню десантом. А те, кому мест не хватило на броне, разместились на имеющиеся в техническом парке имперской гвардии тягачи и рутьеры. И двинул я все это воинство в сторону охотничьего замка изображать из себя МЧС и медицину катастроф в одном флаконе.

      Гвардейские императорские инженеры поспешили за мной пешим порядком. С гужевым обозом.

      За врачами послали отдельно, с приказом гнать к охотничьему замку всех, кто